– За твое условно-досрочное освобождение! – хохотнув, поднял граненую стопку Михаил. – Чтоб зону ты уже только в страшном сне видал!
Выпив, хозяин застолья удовлетворенно крякнул, приходя в хорошее расположение духа, и азартно захрустел ядреным пупырчатым огурцом.
Василий опорожнил стопку без всякого удовольствия – угнетала мысль, что вскоре опять придется тащиться по лесу, избегая из опаски дорог и даже троп. В Екатеринбурге можно сесть на электричку, но куда, черт возьми, ехать?..
После третьего стопаря физиономия Михаила раскраснелась, глаза маслено блестели, а речь приобрела некоторые, несвойственные ему обычно цветистость и многословность.
– Вот припекло тебя до самого темечка, и к кому пришел за помощью? Ко мне! Так как братаны мы единородные. И я тебя принял, обогрел, денег даже выделю. Хотя ты мне в душу втихаря кучу дерьма наклал! Во всю моченьку свою постарался, кувыркаясь с моей личной женой, этой, как выяснилось, сучкой ненасытной! Ладно, я зла не держу! – Михаил залпом заглотил очередную дозу спиртного и вдруг кривовато ухмыльнулся какой-то своей мысли. – А чтоб ты, братишка, до конца осознал широту души моей, предлагаю использовать шлюху эту по прямому назначению на пару. Поставим на карачки – ты спереди в хлебало, а я сзади. Как говорит ваш брат уголовник: «вертолетом». Ну как? Просекаешь, какой я щедрый и добрый? Тамарка, а ну, сучка, становись раком!
Супруга в этот момент убирала со стола начисто опустошенную усилиями братьев сковороду. Нынче после бани она уже испытала еженедельную унизительную экзекуцию, и воспоминания были еще слишком болезненно-свежи. Да и невыносимо стыдно было перед Василием. Даже не успев осознать, что творит, Тамара обернулась и с размаху ударила муженька-изверга тем, что оказалось в руках – чугунной сковородой. Михаил, никак не ожидавший такого крутого развития событий, уклониться не сумел, и сковорода проставила на его лбу глубокую неизгладимую печать. Навроде штемпеля браковщика на фабрике манекенов. Лицо Михаила стало похоже на застывшую резиновую маску, буквально на глазах менявшую цвет с красного на противно синюшный. Несколько мгновений тело каким-то непонятным образом сохраняло равновесие, а потом грохнулось вместе со стулом на пол. Да так и осталось лежать в жутковатой неподвижности.
Оттенком щек Тамара вполне могла составить конкуренцию супругу. Вытаращившись на дело рук своих, она плаксиво дрожала губами и смахивала сейчас на нашкодившую девчонку, пойманную с поличным.
– Кажись, ты наглушняк брательника ухайдакала, – неожиданно равнодушно подытожил Василий, наливая себе по новой. – Послушай: дышит аль нет?
Тамара неуверенно присела над телом и, не решаясь к нему притрагиваться, просто склонила голову, прислушиваясь.
– Не дышит он! – через полминуты хрипло выдохнула она, попыталась подняться, но ее как-то нелепо повело в сторону, и Тамара потеряла сознание, почти коленопреклоненно застыв кулем у ног лежащего Михаила. Словно прощение вымаливала.
– Ишь, слабонервная какая! – желчно отметил Василий, обозревая полупьяным взглядом эту живописную картину. – Нехилый дуэтик у них сложился! Прям как два жмурика разлеглись!
В том, что Михаил жив, Василий ни капли не сомневался. Удар сковородой пришелся в лоб – самое защищенное место черепа. Вот если бы в висок или затылок, тогда верняк брательник выпал бы в осадок. Скоро очухается. Фартит все же этому жлобу! Сама судьба мастит!
Неожиданная мысль остановила руку с наполненной стопкой на полпути, и Василий быстро трезвеющими глазами уже совсем по-новому взглянул на происшедшее:
«А ведь сейчас неплохой шанс чуток подправить Судьбу в мою пользу... И махом решить все свои проблемы.»
Василий, чтоб хоть немного оттянуть неприятную минуту исполнения задуманного, неторопливо выцедил водку и усердно-старательно пережевал безвкусную луковицу, стараясь не глядеть в сторону все еще неподвижного Михаила. Не отдавая себе в том отчета, он надеялся, что тот наконец очнется и тогда не нужно будет приводить кровавый план в исполнение. Глядя в глаза родного брата, он уже просто не сможет убить его. Не дикий зверюга ведь он, а вполне нормальный человек.
Но проказница Фортуна, насмехаясь, сейчас показывала Михаилу свои розовые задние округлости – тот не очнулся.
«Значит, так тому и быть!» – Василий решительно двинулся к телу брата и застыл над ним, прикидывая, как и чем сподручнее нанести грамотный смертельный удар.
Самое надежное и многократно испытанное в лагерных драках – кованым каблуком сапога в височную область, но сапоги он давеча культурно снял еще в сенях, оставшись в одних шерстяных носках. Не долго думая, Василий подобрал с пола чугунную сковороду и со всего маха опустил ее на затылок Михаила. У тела конвульсивно дернулись ноги, и оно опять застыло в мертвой неподвижности. Василий хотел было для полной страховки повторить удар, но передумал – все ж таки брат это, а не какой-то левый фраер. Излишняя жестокость совсем ни к чему. С опаской скосил глаза на Тамарку и облегченно перевел дух – та пока все еще находилась в счастливом беспамятстве и ничего видеть не могла. Удачно карты ложатся! Глупо будет в таком пасьянсе концы с концами не свести!