«Все в елочку! – мысленно подытожил Василий, забираясь в кабинку трактора, ставшую заметно просторнее. – Менты решат, что я расшибся насмерть, неудачно спрыгнув с проходящего поезда. Обычный несчастный случай!»
Въезжал в деревню под голосистые – и не очень – приветственно-истошные крики со всех сторон. Петушиное племя, следуя тысячелетнему своему инстинкту, радостно сообщало всем о наступлении нового дня.
До тех, для кого он уже никогда не наступит, петухам, понятно, дела никакого не было.
Судьба
С той ночи прошла неделя.
День выдался солнечный и душно-безветренный. Лето уже окончательно задушило в своих жарких объятиях беспечную красотку-весну и заправляло в природе единолично, безжалостно уничтожив оппозиционные ручейки и приятную свежую прохладу мощными солнечными залпами прямой июньской наводкой.
Но Василию, как представителю гордого племени гомо сапиенс, было на природу, со всеми ее коллизиями, глубоко наплевать. Его волновал судьборешающий вопрос – удался план с двойником или нет.
Ответ можно было получить только в Верхней Пышме. До отправления в город рейсового микроавтобуса оставался час с мелочью. Расписание за восемь лет не изменилось. Замечательная российская стабильность, которую не поломала даже нежданно-негаданно ворвавшаяся в Балтымку рыночная экономика. Стоимость автобусного билета, правда, весьма заметно подскочила. Сейчас вместо прошлых десяти копеек нужно было заплатить кондуктору уже полторы тысячи рублей.
Тамара за эту неделю изменилась разительно. Исчез с головы вечный темный платок, освободив волнистые рыжеватые волосы. Обычно бледно-осунувшееся лицо оживилось и порозовело. На губах угадывался легкий слой помады, а над бровями явно потрудился черный косметический карандаш. В общем, в ней проснулась женщина, дремавшая последние восемь бесконечных лет в каком-то тяжко-однообразном летаргическом сне.
Василий, поедая завтрак, состоящий из пельменей со сметаной, радовался этим изменениям, поощрительно похохатывая, когда Тамара заботливо подкладывала ему на тарелку добавку за добавкой. Видно, ее перестала угнетать мысль о дурной смерти Михаила, и она полностью отдалась настоящему, выкинув прошлое из головы.
Если бы Василий знал о «собачьей любви» и ртутных махинациях, он бы сразу прекратил волноваться за психическое состояние подруги – та давно ждала смерти супруга, и свершившееся не стало для нее тяжелым моральным ударом. Облегчением скорее.
– Ты куда-то собираешься? – заметила Тамара нетерпеливые поглядывания Василия на настенные часы с кукушкой.
– Надо в город скататься, Гляну на милицейский стенд «Их разыскивает милиция». Коли мой портрет сняли, значит, все в елочку – Михаил проканал за меня.
– Рано еще, Вася, на людях появляться! – обеспокоилась Тамара. – Подожди хоть с месяц!
– Заглохни, дура! – не сдержался Василий. – Если фото на месте – мне нужно рвать когти, пока менты здесь не нарисовались! Могли ведь догадаться снять отпечатки пальцев с трупа. Тогда кранты, разве не ясно?!
– Успокойся, милый! – Тамара опустилась на колени перед стулом Василия и шаловливо пробежалась умелыми пальчиками по тому органу, который подвластен лишь инстинкту, а не трезвому рассудку. – Поезжай на велосипеде. Он в сарае стоит. – Тамара многообещающе улыбнулась, продолжая нежно массировать быстро набухающий ствол. – Дешевле и безопасней, чем на автобусе, а скорость почти та же.
– Уговаривать ты умеешь! – против воли согласился Василий, не в силах устоять перед жаркой волной вожделения. – Пойдем-ка на постельку, милашка!
На утоление обоюдного приступа животной страсти потребовался почти час интенсивной постельной работы.
Механическая кукушка, высунувшись из своего деревянного гнезда, бойко напомнила о том, что время не стоит на месте и невидимым аллюром приближается к полудню.
Спортивный велосипед был на ходу – даже шины не понадобилось подкачивать.
Распугивая нагло развалившихся в пыли дороги кур, Василий вовсю жал на педали, чтоб побыстрей проскочить деревню. Но у околицы пришлось все же тормознуть – дорогу загораживала лошадь с телегой. Приветствуя знакомого возницу, Василий даже кепку вежливо приподнял:
– Здорово, Фрол!
– Здорово, коль не шутишь! Далеко ли навострился, Михаил?
– В город решил смотаться. Надо подарок Тамарке приглядеть. У нее день рождения не за горами.
– Дело хорошее! – одобрил Фрол, чему-то усмехаясь. – Бог навстречу! Но, родимая! – Хлестнув лошадь вожжами, Фрол съехал колесами телеги на обочину, давая велосипедисту дорогу.