– Да пустяки! – неожиданно для самого себя вдруг расщедрился Джамиль, проворно пряча серо-зеленые банкноты во внутренний карман пиджака. – Не стоит даже беспокоиться!
– Ну уж нет, джигит! – как-то деревянно улыбнулся гость. – Расчет получишь полностью и в срок. Слово я привык держать. Бывай пока!
Прихватив со стола увесистый пакет с опием, Монах в качестве прощания дружески хлопнул по плечу хозяина и покинул квартиру.
Джамиль повернул краник горячей воды. Ванна уже порядком остыла и требовала добавочных вливаний для согрева. Решив соблюсти внешнюю и внутреннюю градусную гармонию, Джамиль извлек из аптечки хранившуюся там чекушку со спиртом. Обычно он им протирал ноги перед сном. Климатические перепады температур, а, может, его опасная нервная работа вредно на них сказывались – ноги постоянно потели, как у какого-нибудь простого батрака-крестьянина. Себя же Джамиль считал аристократом, так как предки его произошли от ханских кровей. И старался высокому званию соответствовать. По мере сил и денежных возможностей, понятно.
Спирт был питьевой и вполне годился не только для ухода за ногами. Сделав пару добрых глотков из чекушки, Джамиль удовлетворенно крякнул и вновь погрузил свое волосатое тело в ласково-теплую воду, отдаваясь нахлынувшему блаженству. «Наташку сюда бы сейчас, – мечтательно подумалось в сладкой истоме, – чтоб спину потерла... И я бы что-нибудь хорошенько ей натер...»
Наташка работала проводницей фирменного поезда «Урал» и сейчас находилась в рейсе. Квартира принадлежала ей, а Джамиль лишь снимал комнату. Оплачивать приходилось не только жилплощадь, но и любовные утехи. Проводница была девахой жадной, но большой чистюлей, что внушало постояльцу спокойную уверенность в невозможности венерического заражения. Наташка соглашалась заниматься сексом исключительно только с презервативом, развратно отдавая предпочтение французским изделиям с «усиками».
Замечтавшись, Джамиль опять не заметил, как вода в ванне остыла. Но корректировать температуру не стал, так как водные процедуры уже наскучили. Набросив на тело Наташкин махровый халат, вернулся в гостиную. По привычке подошел к окну и понаблюдал за внешней обстановкой. Ничего тревожного и подозрительного. Скорей бы уж в родной Душанбе. Зухра хоть и не так дородна и бела телом, как Наташка, но тоже женщина ничего себе. Да и законная жена ведь, как-никак, мать его троих сыновей...
Глава 3
Огуречный рассол пошел в тему – охладил воспаленные после вчерашних возлияний горло и язык, а также обманул желудок, принявший едко-соленую смесь за желанный алкоголь.
С наслаждением опустошив литровую эмалированную кружку, отдышался. Разорванно-клочковатые мысли утихомирились и поплыли плавно-последовательной чередой.
Нынче просто край необходимо вернуться в норму. Тело должно стать привычно послушным, отработанные годами навыки-рефлексы надежно безотказными и быстрыми. Киллер, как минер, ошибается всего один раз. Но если минеру прокол в работе приносит лишь спокойное небытие, то киллеру – очень беспокойное бытие в заколюченной зоне с вышками автоматчиков по периметру и надоедливо-круглосуточным остервенелым лаем овчарок из лагерного вольера. Могут, конечно, и просто «лоб зеленкой намазать», и все дела. А верней, никаких тебе уж дел – кранты, одним словом.
Сидя на люстре, трещал что-то невразумительное Наркоша, требуя себе привычный завтрак.
– Чего разоряешься? – уставился слезящимися красными глазами на попугая Франт. – Безмозглое чудо в перьях, а туда же – права качать!
Но все же насыпал в миску-кормушку горсть зеленых конопляных семян. О себе тоже позаботился. Зажарил яичницу из трех яиц и, преодолевая приступы тошноты, заставил себя все съесть. Долго и мучительно боролся с внутренним «я», убеждавшим, уговаривающим принять хотя бы стограммовую дозу живительной сорокаградусной влаги. В конце концов сошлись на примирительном компромиссе – банке пива.
Выходя на улицу, Франт чуть не запачкал свой бежевый твидовый пиджак. Опять стены в подъезде побелили. «Деньги некуда ЖКО девать! – чертыхнулся Франт. – Голову можно прозакладывать, что и недели не пройдет, как малолетки испоганят побелку! Лучше бы облезлый фасад обновили, олухи!»
Первым делом заехал на железнодорожный вокзал. Извлек из автоматической камеры хранения кожаную сумку-планшет. Там лежали его «инструмент», рабочая роба и парик. Не мудрствуя, прямо в туалете вокзала переоделся. Точнее, просто натянул на свой костюм черную спецовку, которая специально для таких целей была на два размера больше. Застегнув все пуговицы, полностью скрыл предательски торчащий ворот пиджака. Курчавый темный парик сделал его весьма похожим на татарина. Перекинул планшетку с пистолетом «ТТ» через плечо и вышел из воняющей хлоркой кабинки.