– Не люблю играть втемную. Дальше что?
– Машина нужна на час-два. После дела бросим. – Мохнатый еле сдержал досаду. – Кстати, за усложнение задачи получишь пять кать сверху.
Угон прошел удачно. Я притормозил у остановки и забрал ожидавшую меня компанию.
– Остановись у музея, высадишь нас и кати дальше, – инструктировал Мохнатый. – Через полчаса вернешься. Если ментовские машины засуетятся, начнут оцеплять район – вертайся и посигналь дважды. Мы выскочим. Удачи, Индивид!
Троица выбралась из «Москвича» и слилась с темными очертаниями тополей, густым кольцом обхватывающих двухэтажное здание музея.
Как договорились, через полчаса забрал их на том же месте.
– Рвем когти! – рявкнул Мохнатый, бережно устраивая у себя на коленях чемоданчик.
– Срослось? – поинтересовался я у Ворона.
– Дело выгорело. Товар с нами. Но сторож, падло, вдруг решил показать служебное рвение, и если бы Мохнатый его не оглушил, мы все были бы в браслетах.
Через несколько минут Мохнатый велел остановиться.
– Мотор бросим здесь. Расходимся. Завтра, Индивид, нарисуйся за своей долей. Пока.
Мне с Вороном оказалось по пути.
– Мохнатый в натуре преподаватель? – спросил я, когда мы прощались.
– Хо! Да он часовщиком в быткомбинате робит. Покеда.
На следующий день получил причитающиеся мне полторы тысячи и почувствовал себя комфортно.
Вскоре Мохнатый подготовил новое дело, но в детали не посвятил, сказав только, что необходимы «колеса». Я подписался угнать машину и доставить в гараж по указанному адресу.
...Вспоминая эти события, не заметил, как заснул. После утренней проверки снова впал в тяжелый сон, а когда очнулся, обнаружил, что из камеры исчез Штабной.
– В тюрьму этапировали, – объяснил Петрович, завистливо вздыхая. – Подфартило суке. Кормежка трехразовая, матрац, баня, домино... А, дьявол! Только растравил себя.
Церковник размял «беломорину» и закурил, мрачно уставившись в грязный потолок.
– Петрович, ты Мохнатого не знал?
– Погоняло не редкое... Года три назад встречал одного в Ивдельлагере. Рыжий такой. За изнасилование малолетней ему зеленкой лоб мазали, но заменили на пятнашку. Почти половину срока оттянул и сорвался в бега. Боле не слыхал. Сгинул, должно, а могет, под чужой ксивой залег. А в чем суть?
– Пустяки, просто слышал где-то, – неопределенно ответил я и закурил предпоследнюю сигарету.
Ну, что Мохнатый дегенерат, я сразу подозревал. Но он еще и во всесоюзном розыске! Голимое палево! В любой момент могут выхватить – и потянет за собой на нары всю группу.
От мрачных мыслей отвлек вызов на допрос.
– Как спалось? За ночь не решился в сознанку пойти? – первым делом поинтересовался следователь.
– Не в чем каяться, начальник. Прошлая судимость – ошибка молодости, ничего не доказывает.
– Мы с тобой отлично знаем, кто угонял. Вчера ты точно указал место, где «жигулю» приделали ноги, этим выдав себя с головой.
– Когда везли в отделение, я слышал разговор милиционеров. Они упоминали стоянку, – жеванул я доморощенному Пинкертону, лениво разминая последнюю сигарету.
– Возможно, – капитан явно расстроился. – Сейчас проведем опознание, и, может, тогда улыбаться ты перестанешь...
Владелец «Жигулей», к невыразимому моему облегчению, как старательно ни протирал очки, не узнал меня среди понятых – двух парней, одетых в черные кожанки. А возможно, просто не захотел ввязываться в уголовное дело, раз машина нашлась.
– Твое счастье, – с сожалением сказал следователь. – Но пока не отпускаю. Возвращайся в камеру и поразмысли, стоит ли рисковать свободой из-за глупого желания покаяться. Через часик вызову.
– Весьма огорчен, что принес столько хлопот, – полуулыбнулся я, вставая с привинченного к полу табурета.
– Разве это хлопоты? Против таких не имел бы ничего против, – капитан нажал на кнопку, вызывая дежурного. – Убийство музейного работника – вот хлопоты.
В камеру вернулся каким-то оглушенным.
– Во менты научились показания снимать! – захохотал Церковник. – Монаха аж трясет! Бледный вид и холодные ноги!
Я подошел к бачку с водой и выпил подряд две полные кружки.
Что значит влипнуть по темечко, когда Мохнатого возьмут, меня потянут и как соучастника убийства! Нет, от удачливости Мохнатого зависеть не согласен!..
Наконец вызвали к следователю.
– Распишись в подписке о невыезде из города, – сказал капитан, придвигая заполненный лист. – Оснований для ареста нет – пока свободен. Считаю, счастливо отделался. Ну, гуляй. Невеста уж заждалась, поди.