Через час с мелочью такси доставило меня до озера. Зеленовато-голубая гладь вод, искрящаяся в преломляющихся лучах солнечного потока, смоляной запах елового бора сразу меня успокоили и взбодрили, настроив по-мальчишески на беззаботную волну. Здесь нашей конторе принадлежало полгектара земли, обнесенной узорчатым ажурным чугунным заборчиком; слабая имитация каслинского литья, но все равно впечатляюще. Много нервов и времени потребовалось, чтоб получить этот участок под строительство малого предприятия «Приют для друга». Пришлось идти старым русским способом – подарков и подношений. Рассчитывался не по старинке – коньяком и шоколадными наборами, а в ногу со временем – свободно конвертируемой валютой, долларами. «Не подмажешь – не поедешь». Этот афоризм русский человек всосал с молоком матери, и, думаю, он останется с ним до конца жизненного пути. Впрочем, каждый делает бабки как умеет. Диалектика.
Но, на мой взгляд, деньги честнее отобрать, а не вымогать с лицемерной доброжелательной улыбкой, пользуясь служебным положением.
По периметру кладбища для животных на длинных цепях бегали четыре звероподобных волкодава, радостно завилявших обрубками хвостов при моем появлении. Овчарок я с зоны терпеть не могу, психическая на них аллергия.
Толчком для организации такого своеобразного предприятия послужил тот факт, что у мамы скончался от чумки любимый карликовый пудель по кличке Малыш. Для мамы это был сильнейший стресс; чтобы как-то смягчить его, я предложил похоронить собаку цивилизованно, по западному образцу. Там кладбища для собак дело привычное. Высокий уровень жизни и нравственности, что тут скажешь.
Выбил место и схоронил пса, как человека, даже памятник поставил в виде пуделя во весь рост. Спасибо Могильщику, который стал на кладбище и сторожем и скульптором. Работал он с гипсом, покрывая его нитрокраской под цвет почившей собаки, и бесцветным лаком.
Правда, некоторые шизанутые состоятельные старушки требовали для своих любимцев памятник из мрамора или чугуна. В таких случаях приходилось заказывать его на стороне. К моему удивлению, «Приют для друга» оказался вполне рентабельным, и я уже подумывал о его расширении.
По документам владельцем места упокоения домашних животных являлся Вадим по прозвищу Могильщик, бывший боевик нашей группы.
Я вовремя заметил, что он стал спиваться, и дал ему это дело. Пусть расслабится на свежем воздухе, авось стресс у него и пройдет. Вадим установил в своей сторожке компактный самогонный аппарат и, кажется, был вполне доволен нынешним положением.
У сарая, где Могильщик творил скульптуры для надгробных памятников, стояли наши «Жигули». Все три окна бревенчатой сторожки были распахнуты, и оттуда неслись незамысловатые аккорды «Лесоповала». Киса в своем репертуаре. Гуляет братва.
Я решил подшутить над ребятишками, а заодно проверить их реакцию. Подойдя к запертой дощатой двери, грохнул в нее ногой, встал за косяк и гаркнул:
– Выходи по одному! Дом окружен!