– Михалыч! – На детском лице Кисы появилось капризно-умоляющее выражение. – Возьми его! Он меня научит чечетке, я с детства мечтаю.
– Заметано. Петрович, оформишь артиста на полставки. В середине зала убери пару столиков и постели лист нержавейки – она посильнее фанеры звук даст. Доволен, Медведь? Жесткого графика выступлений перед публикой у тебя не будет. Скажем, так – ежедневно с тебя пять выходов по десять минут. Покатит? Ладушки. – Я вынул из бумажника пару пятидесятитысячных купюр. – Держи аванс. На подковки.
Когда Медведь ушел, я вызвал в кабинет Ксюшу.
– Слушай сюда, девочка. Андрюха тобой интересуется?
– А мне без разницы. – Ксюша жеманно надула губки. – Я им не интересуюсь. Шпана дворовая.
– Это ты зря. С сегодняшнего дня он солидный человек – член нашей команды. Будет в баре публику чечеткой развлекать. Короче, ответь ему взаимностью. Когда сойдетесь, прощупай его от и до. Планы, мечты, увлечения, на что способен. Договорились, маленькая?
– Евгений Михалыч, вам, сами знаете, ни в чем отказать не могу. – Ксюша кокетливо взяла под козырек. – Разрешите идти?
– Ступай. Но не форсируй события. Помни разницу между статуей и женщиной.
– А в чем разница? – Ксюша задержалась на пороге.
– Статуя сначала падает, а потом уж ломается. Женщина наоборот. Так что поломайся денек-другой. Желанней будешь.
Когда за окнами зажглись уличные фонари, отправился с мальчиками, как и планировал, ужинать в ресторацию «У Миши».
Как обычно, в залах народу было негусто. На небольшой эстраде ансамбль, явно дворового пошиба, вовсю старался создать атмосферу праздника и веселья.
Мари нигде не было видно. Должно быть, ее номер позже, когда ансамбль, выдав свой небогатый репертуар, начнет выдыхаться. Глядя на потные, полупьяные лица музыкантов, я решил, что ждать уже недолго.
Так и оказалось. Через полчаса вышел на эстраду потрепанного вида конферансье во фраке, явно узковатом для его брюшка, и объявил «Эротическое соло». Музыканты, прихватив инструменты, ушли передохнуть.
Свет в зале притушили, откуда-то сбоку ударил на эстраду желтый луч прожектора, и под магнитофонные повизгивания Мадонны появилась Мари, как и в прошлый раз в розовом, облегающем трико.
Номер был неплохой, но публика явно, бы предпочла, чтобы Мари танцевала в купальнике «лепестки» или вообще обнаженной. Под жидкие аплодисменты шоу-девочка покинула эстраду.
Киса верно понял мой взгляд и тоже скрылся за кулисами. Я заказал «Мадам Клико». Вскоре в сопровождении Кисы появилась Мари, уже переодевшаяся в вечерний костюм сиреневых тонов.
– Здравствуй, Мари. Я подумал, что после выступления ты не будешь возражать освежиться твоим любимым шампанским.
– Вы очень предупредительны, Женя. – Она устроилась напротив меня между Цыпой и Кисой. – Бокал шампанского и правда будет весьма кстати.
В своем успехе у Мари я не сомневался. И не потому, что считал себя неотразимым ловеласом или решил воспользоваться безусловно стесненными обстоятельствами шоу-девочки. Запрещенными, либо не совсем приличными способами я работаю крайне редко; и уж во всяком случае не в отношениях со слабым полом. Конечно, девиз, начертанный на знаменах иезуитов: «Цель оправдывает средства», – близок мне по духу. Но сердце жаждет искренней взаимности партнерши, а не напускной, актерской, когда любовная игра превращается в товар. И чем он качественней – тем требует большего гонорара.
Просто я пришел к убеждению, что ни одна женщина устоять перед моим обаянием не в силах. И совсем не важна тема разговора. Все происходит на флюидном уровне. Моя аура обволакивает «жертву» и притягивает ее, как хищный цветок – беспечную бабочку. Женщина подсознательно чувствует во мне нечто звериное, агрессивное начало, может, даже – кровь. В женщине бессознательно просыпается ее естество, «зов предков», так сказать, – против этого она бороться не умеет.
Кстати, возможно, этим объясняется та популярность, которой пользуется Киса у противоположного пола. Они чувствуют в нем сверхчеловека...
Мари залпом осушила фужер, и я с неудовольствием подумал: «Уж не на алкоголичку ли нарвался?» Умом понимаю, что самые красивые цветы растут на навозных кучах, но не терплю алкоголичек. Они неизлечимы и имеют лишь одну альтернативу – на панель или в петлю.
Киса предупредительно-галантно вновь наполнил ее фужер. Но Мари, казалось, потеряла всякий интерес к шампанскому, азартно расправляясь с дольками апельсина.
– Жажда замучила, – смущенно улыбнулась она. – Вечерами здесь душно и накурено. А кондиционеры починить не на что. У Миши временные финансовые неувязки.