— Глянь-ка, Евген, сколько на Бароне "рыжья" висело! — радостно воскликнул соратник, протягивая мне пригоршню массивных золотых перстней и цепочек. — "Штуки" на три баксов, не меньше!
Заметив явную заинтересованность ребят, я без лишних слов забрал у Цыпы золото и сунул к себе в карман, добавив сверху опорожненный пистолет Макарова.
Обыск принес нам чуть больше семисот полиэтиленовых катышек с белым порошком по одному грамму в каждом. Приблизительно на такой "улов" я и рассчитывал. Цыпленок рассовал шарики с героином по карманам и сразу забавно пополнел. Я чуть было не рассмеялся.
— Мы с Цыпой уходим, — сообщил я ребятам. — Минуты через две обрывайтесь и вы. Встретимся у "Центральной".
— Домишко подпалить? — спросил один из мальчиков, в детстве, по ходу, большой любитель пионерских костров.
— Ни в коем случае! Оставить все как есть!
Когда я и Цыпа проходили вереницу пустых комнат продолговатого, как пенал, дома, в прихожей негромко хлопнул пистолетный выстрел.
Выждав около минуты, с оружием в руках мы влетели в прихожую, готовые к любым неприятным неожиданностям. Но, как выяснилось, ничего страшного, к счастью, не случилось. Просто к Барону в гости зашел какой-то мужик, а водила "волжанки", стоявший на стреме у двери, без базара приговорил его к "вышке".
— Еще одного цыгана кокнул! — похвалился боевик, по-идиотски ухмыляясь.
— Нет, братец, это не цыган, — глянув на светлое лицо с застывшим изумлением в глазах, опроверг я. — Впрочем это уже не важно. При нем что-нибудь было?
— Ничего не обнаружил, — честно уставившись мне в переносицу, отрапортовал Цыпин головорез. — Только бумажник, да и тот пустой.
Я сразу просек, куда подевались деньги из бумажника, но промолчал. Ладно уж, черт с ним. Каждый человек имеет право на свои маленькие слабости.
— Мы уходим. А ты выйдешь с остальными ребятами.
На улице все было спокойно, и мы дошли до "мерса" без всяких приключений и эксцессов.
Заметно вечерело. Кое-где на темно-сером небосводе уже весело-игриво подмигивали друг другу звездочки.
Оставив машину на автостоянке у "Центральной", мы поднялись на второй этаж гостиницы.
В пятнадцатом номере все было на прежних местах. Григорий спал в кресле, мирно похрапывая и не ведая, какие черные тучи сгущаются над его буйной бандитской головушкой.
Протерев "Макаров" носовым платком, я сунул пистолет пермскому головорезу в боковой карман куртки, для симметрии поместив в карман с другой стороны "рыжие" побрякушки Барона.
— Так будет убедительней, — пояснил я Цыпе свое явное расточительство. — Тут тебе сразу и мотив, и орудие убийства. Не станем жадничать по пустякам, браток.
Окинув на прощание комнату взглядом, я убедился, что все выглядит вполне естественно. Ну, напился мужик, или обкумарился наркотой — обычное дело, ничего особенного.
Все мы люди, все мы человеки, как говорится.
Оставив ключ с внутренней стороны двери, мы тихо покинули номер, предоставив Григория его дальнейшей нелегкой судьбе.
В холле на первом этаже сразу направился к кабинкам телефонов-автоматов. Набрав домашний номер опера Инина, терпеливо дождался, пока с той стороны провода поднимут трубку.
— Майор? Привет, это я. Ты что, в сортире заснул? Ах, в ванной мылся! Ну, тогда, конечно, простительно. Внимательно слушай сюда: есть интересная оперативная информация для тебя. Лишней звездочкой на погоны пахнет. Только что расстрелян Барон вместе со всеми работниками его полиэтиленовой лавочки. Кстати, мастерская являлась лишь "зонтиком" для лаборатории по перегонке опия в героин. И знаешь, кто перебил цыган?
— Догадываюсь! — хмыкнул Инин. — Сто к одному, что это наш дорогой Григорий расстарался! Угадал?
— В цвет, майор! Сейчас он кумарит в пятнадцатом номере "Центральной". Если хорошенько поспешишь, то найдешь при нем и орудие преступления и золотишко, из-за которого и погиб бедняга Барон, земля ему пухом!
— Григорий отрабатывался в одиночку? — уточнил Инин, прикидывая что-то в своей ментовской башке.
— Навряд ли. Слишком много трупов. Скорее всего — с неустановленными пока подельниками.
— Ясненько!.. Не слишком наследил, Евгений? Там ведь даже с потолка отпечатки снимать будут!
— Не тревожься по пустякам, майор. Ты же меня неплохо знаешь. Там все чисто, как у беременной после аборта. Давай меры принимай, а то, не дай Бог, убийца Барона отрезвеет и слиняет из города. Усек? Ну, до завтра!