3
На следующий день после уроков мы с Гришкой Бойко направились в красный уголок. День выдался солнечный, но прохладный, похожий скорее на осень, чем на весну. Изредка по улице проносились ветряные шквалы, пригибая верхушки еще не окрепших, посаженных в позапрошлом году, кленов. Те словно почтительно кланялись кому-то, известному только им одним.
Свернув с улицы, мы по узкой булыжной мостовой поднялись к пятиэтажному дому, окруженному такими же типовыми коробками.
На первом этаже помещался красный уголок. Уже из-за двери мы услышали холодный звон скрещивающихся клинков и азартные восклицания зрителей.
— Входи! — улыбнулся Гришка, распахивая ударом ладони дощатую дверь.
Когда я перешагнул порог, мне почудилось, что я оказался на палубе корабля среди свирепых тяжело-синих волн: на всех стенах была изображена разбушевавшаяся морская стихия. Над бурлящей водой повис отважный альбатрос с широкими сильными крыльями. В дальнем углу продолговатой комнаты стоял настоящий штурвал с деревянными ручками, а рядом вишнево-красное знамя, воткнутое в специальную подставку.
В центре комнаты происходил жаркий поединок, за которым с неослабевающим интересом следили несколько мальчишек-болельщиков, устроившихся на длинной скамейке вдоль стены. У некоторых из них между колен была зажата рапира гардой вверх. По-видимому, они ожидали своей очереди сразиться. Никто не обратил на нас внимания, и мы также уселись на скамью.
— Сегодня Владимир Петрович и многие ребята не придут — уехали на реку. После зимы яхтам необходима кой-какая профилактика, — сообщил штурман.
"Отлично, — без всякого воодушевления подумал я. — Можно начать пропаганду вагантов не откладывая".
Поединок закончился. Место сражающихся заняла другая пара. Один из недавних противников снял железную маску и кожаные, похожие на мотоциклетные, перчатки и подошел к Гришке.
— Кто это с тобой? Новенький? — со сдержанным любопытством спрашивали его глаза.
— Познакомьтесь — Женя с Разноцветной улицы. Будет заниматься вместе с нами, — представил Гришка. — А это Павел.
— Любишь фехтование? — спросил подошедший, весь какой-то угловатый парень с двойной, как у зайца, нижней губой. Я сразу же окрестил его про себя Зайчиком.
— Еще не знаю, — ответил уклончиво. — Острые ощущения, наверно, дает. Но я могу предложить тебе тоже неплохую игру — чику. Вы как? — Я вынул из бокового кармана свинцовую биту. — Кидаем с трех метров. Ставка двадцать копеек. Идет?
Гришка и Зайчик молчали, и я ощутил какую-то неловкость.
— Наверно, ему деньги очень нужны, — высказал предположение Зайчик и зачем-то полез во внутренний карман своей кожанки. Его примеру последовал и штурман.
— Бери, не стесняйся, — две руки протянули мне смятую рублевую бумажку и кучу серебряных и медных монеток. — Когда сможешь, вернешь.
Я отшатнулся от этих дающих рук, как от пощечин. С досадой почувствовал, как жаркой кровью налились уши.
"Зря не последовал моде и не отрастил длинные волосы, — подумалось с насмешливой злостью. — Не видно было бы сейчас пылающих ушей. Патлы скорее всего для этого и предназначены".
— Что вы! — почти выкрикнул я. — Просто я хотел предложить развлечься! Не нужно мне ваших денег. Благодетели какие нашлись!
Гришка и Павел удивленно воззрились на меня, не понимая этого словесного взрыва. Деньги все же убрали.
Инцидент был исчерпан, но мне удалось отделаться от чувства какой-то пришибленности и неловкости не сразу, только тогда, когда штурман на практике стал объяснять основные приемы владения клинком — выпады, переводы, батманы, захваты.
На скамейке у двери моего подъезда сидел Цапля, задрав ногу на ногу. Я хотел сделать вид, что не заметил его, и свернул в сторону от своего дома, но меня заставил обернуться короткий приглушенный свист. Напуганные воробьи засуетились на карнизах подоконников, не зная, срываться им с места или нет. Но, заключив, что этот свист не похож на мяуканье кошки, они заметно успокоились. Взъерошенные, каждую секунду готовые взлететь, они снова занялись своими нехитрыми делами.
Я неохотно подошел к скамье.
— Час почти жду, — недовольно сморщил веснушчатое лицо Цапля. — Идем. Колобок с Сергуном дожидаются в лесу на нашем месте.
— Ладно. Только портфель домой заброшу.
В лесу, за пустырем, на небольшой квадратной поляне под могучей мохнатой сосной возвышался кое-как сколоченный трон, сооруженный из разбитой давеча скамьи. На нем с чувством собственной значительности, выпятив нижнюю челюсть, восседал главарь вагантов Колобок. Рядом на пеньке пристроился Сергун.