Коля даже рот открыл: карп?
— Ну да?! — удивился и Саша. — Ведь карп — это рыба.
— Есть рыба, есть и имя. Вот, например, лев. Это имя или животное?
— И то, и другое.
— Во-от! — торжествующе воскликнул Карп Иванович и хотел добавить ещё что-то, но в это время в квартире Боровиковых открылась балконная дверь и мама громко позвала братишек.
— Обедать, — огорчённо сказал Коля.
Карп Иванович взглянул на часы:
— Пожалуй, и мне пора.
— А после обеда мы опять придём, — сказал Саша и при этом выжидающе посмотрел на Карпа Ивановича.
— Ну, значит, и я приду, — сказал тот.
Коля весело скомандовал: «Жмурик, за мной!» — и вприпрыжку помчался к дому.
Жмурик вскочил, сделал хвост колечком и припустился следом.
— Обязательно приходите! — уже на бегу крикнул Саша…
Братишки, конечно, немедленно рассказали бы папе и маме о новом знакомстве. Но папа отчего-то был не в духе. Наверное, устал. Довольно сердито он буркнул, чтобы ребята почище мыли руки, а когда Коля за столом начал было рассказ, папа косо взглянул на него: «Опять болтовня за едой!»
Коля нетерпеливо ёрзал на табуретке и ел кое-как. А тут мама сказала про жареного карпа. Ну кто бы из вас на месте Коли и Саши удержался от смеха?
И вот сейчас они, изгнанные, стояли в коридоре и неудержимо хихикали. Только старались, чтобы получалось не очень громко.
Наконец, Саша сказал:
— Ну ладно, не маленькие, пошли есть.
— Жареного Карпа Ивановича? — спросил Коля, и оба снова захохотали.
Из-за двери послышался голос папы:
— Эй, смехачи, пойдите сюда!
Голос был не сердитый. От вкусной жареной рыбы, что ли, папа подобрел.
— Ну, рассказывайте, какая смешинка вам в рот попала.
— Вовсе и не смешинка, — сказал Саша, — а Карп Иванович.
И братишки рассказали про своего нового знакомого.
— Это Валов из второго подъезда, — подсказала мама.
— Знаю, — кивнул папа, — он в третьем цехе работал. Хороший человек, коммунист.
— Ага, — сказал Коля, — хороший. Он нас леденцами угощал.
— Но он не потому хороший, что леденцами, — уточнил Саша, — он вообще хороший.
Папа похмыкал, так: «хм, хм», потом вдруг спросил:
— А почему вы не смеялись, когда ели суп?
— А в супе что смешного?
— Грибы.
— Ты скажешь! — криво усмехнулся Саша. — Почему же это грибы смешные?
— А почему смешная рыба?
— Так это же понятно! — Коля совсем как папа приподнял плечи. — Рыба — карп и человек — Карп, Жареный Карп Иваныч!
— А ты варёный, — сказал папа.
— Как это я варёный? — обиделся Коля.
— А у нас фамилия-то — Боровиковы. А боровик означает: белый гриб. Мы ели суп с белыми грибами. Смешно?
Второй раз сегодня спрашивали это у Коли и Саши: «Смешно?» И второй раз им вовсе не было смешно.
Коля сказал:
— А вот ещё — лев. Имя и животное сразу.
— Соображаешь?! — удивился папа.
— А ещё бывают такие фамилии: Волков, Медведев, Синицын, Ершов. А в классе у нас Щукин есть, — это добавил Саша. Сразу видно, что образованный человек, вон сколько примеров привёл.
— Ну что ж, я вижу, вы всё поняли, — улыбнулся папа. — Тогда садитесь побыстрее к столу, ешьте.
— А мы после обеда опять с Карпом Иванычем разговаривать будем, — похвастал Коля, усаживаясь за стол.
Гоша Галошин и ножик
После обеда братишки опять отправились во двор. Но Карпа Ивановича в беседке не было. В беседке сидел Гоша Галошин. Гоша, надо вам сказать, совсем не радость. Этот человек учился в одном классе с Сашей, но друзьями они никогда не были. Гоша был не то что вредный, но очень уж хитрый и жадный, все старался для себя одного. За это его ребята не любили.
— Ты что тут делаешь? — спросил Коля, подходя к беседке.
— А вот, смотри! — Гоша повертел перед братьями новенький перочинный ножик. — Два лезвия, и ещё шило есть, вот тут.
— Покажи.
— А что дашь?
— По затылку дам. Где взял?
— На марки выменял. Всего десять марок. Красота?
— А зачем скамейку портишь?
На скамейке свежими ранками белели буквы: ГАЛ… Не так уж трудно было догадаться, что это начало фамилии Гоши.
Есть же люди вот с такими дурными руками! Любят свою грамотность показать не в тетрадке, а на стене, на парте или скамейке. Знают, что делать этого нельзя, при учительнице или родителях никогда вырезать не станут, а пакостят тайком.
— Зачем портишь? — наступал Саша.