Саша посопел и сказал:
— Девчонка, значит…
Карп Иванович нахохлился и суховато поправил:
— Девочка.
— Ну, девочка, — согласился Саша. — Только всё равно, выходит, воскресный поход отменяется.
— Выходит, отменяется, — покивал Карп Иванович, и было непонятно, рад он этому или тоже грустит…
До позднего вечера ребята торчали во дворе, поближе к подъезду Карпа Ивановича, караулили, когда появится его внучка. Так и не докараулили, не дождались — пришлось отправляться домой спать.
Коля старательно пыхтел, вышагивая разом через две ступеньки, потом остановился и сказал с надеждой:
— А может, она вовсе и не прилетит?
— Как это не прилетит? — возразил арбузик-старший. — Раз путёвка на курорт. А маленьких туда не пускают. Обязательно прилетит.
— А может, у самолёта авария?
— Сам ты сплошная авария! — сердито сказал Саша…
Утром арбузик-старший проснулся первый и нежился в постели, не очень торопясь вставать. Вдруг он услышал негромкое, почти шёпотом, бормотанье. Это, укрыв голову одеялом, бубнил что-то Коля. Саша прислушался.
— Р-р-р-р-р, — приглушённо раздавалось из-под одеяла. — Р-р-р-р… Бах! Румк-грамк! Вжьи-и-и-и-и… У-у-ух!
Саша тихонечко спустил ноги с кровати и прыгнул на брата. Тот заверещал и сразу высунул голову из-под одеяла.
— Что у тебя за театр во сне?
_ Совсем и не во сне, — обиделся Коля. — Я уже давно не сплю и всё представляю, как её самолёт трахается.
— «Представляю»! — передразнил Саша. Он сразу вспомнил о приезде девчонки, о сорвавшемся плане и рассердился. — Давай вставай, будем зарядку делать.
Коля сморщился:
— Сегодня можно и не делать. Сегодня воскресенье.
Вместо ответа Саша сорвал с него одеяло.
— Ковш воды хочешь?
— Да я уже встаю… Я уже встал… Я уже… Бац!
Вскочив на кровати, Коля со всей силой бацнул Сашу подушкой по голове. Тот чуть с ног не полетел. Но только чуть.
Присев, он ухватил братца за пятку и рванул её к себе. Коля, как подкошенный, рухнул на постель. Не давая ему опомниться, Саша сдёрнул подушку со своей постели и запустил её в Колю. Ответ последовал немедленно.
— Бац!
— Бух!
— Ух!
— Гав, гав!
Они и не заметили, как в дверь проскользнул Жмурик и, повизгивая и взгавкивая, заметался по комнате, обрадованный весёлым переполохом.
Подушки, как тяжёлые пушечные ядра, плюхались о тела братьев. Ребята ухали и пыхтели.
— Это что такое?!
На пороге стояла разгорячённая, в кухонном фартуке, мама. Перестрелка сразу прекратилась.
— А у нас зарядка, — сказал Коля и тут же прыснул смехом от своего вранья.
— Я вот вам по попам пропишу зарядку, — нахмурилась мама, очень стараясь скрыть улыбку. — Кто начал это безобразие?
— Мы оба начали, — сказал Саша, потом решилпоправиться: — Оно у нас само началось.
— Вот пусть само и кончится. Делайте настоящую зарядку, обтирайтесь да поторапливайтесь: у меня уже целая гора блинов напечена.
— О-о, — сказал Коля. — Блины-ы! Саша, становись.
Кроме общей с братом зарядки, у Коли была своя. Он делал её по совету папы. Сначала он полмесяца поднимал по пятьдесят раз спичечный коробок, потом полмесяца — пенал, сейчас очередь дошла до пресс-папье. Папа сказал, что если постепенно, медленно увеличивать вес предмета, который поднимаешь, то со временем можно стать таким же сильным, как мировой чемпион Юрий Власов.
Саша посмеивался над братом и говорил, что он подождёт, когда Коля начнёт поднимать по пятьдесят раз утюг, и тогда уж присоединится.
Только, пожалуй, он зря посмеивался. После зарядки Коля подошёл к папе и попросил пощупать мышцы. Папа пощупал и сказал серьёзно и уважительно:
— Крепче стали, заметно крепче.
Тут Саша крадче покосился на свои руки и подумал о том, как бы ему не отстать от младшего брата. Придётся, подумал он, с завтрашнего дня тоже начать силовую тренировку…
На двор они вышли степенные и важные: ведь там уже могла быть внучка Карпа Ивановича. Но никого во дворе не оказалось. Они пошли к доскам — покачаться, и вдруг откуда ни возьмись выскочил Гоша Галошин, наставил на них пистолет и закричал:
— Руки вверх!
— Ну, ну, — сказал Коля и попятился.
— Да он у него игрушечный, — сказал Саша.
— Ага, как бы не так, игрушечный! — презрительно скривил губы Гоша. — Самый настоящий, только зарядов нет.
— А ну покажи.
— Смотри, только в руки я его тебе не дам, так смотри.