Я просил Шаликова упомянуть о прибытии ее в московских газетах; прочти, какой он намарал панегирик, сравнивает с Каталаншею. Это родит во всех желание ее слышать, и у нас, верно, умножится число членов: общая выгода! Однако же положено, что, несмотря на вызов Боргондио петь даром, мы сделаем ей подарок, а Чертков предложил, кроме того, сделать для нее денежную подписку; тут же в минуту подписались на 1300, и, верно, накопится до 5000.
Александр. Москва, 8 марта 1820 года
Отзывы государя очень лестны, они должны тебя радовать и ободрять ревность твою. Вообще вступление твое в Петербурге славно. Кривошапкин говорит, что и департамент послал тебе депутацию, ты и там успел уже выходить им с лишком 30 тысяч на бедных чиновников; а Жулковский был довольно благороден, чтобы сказать всем, что тебе одному сим обязаны почтамтские. Ты писал не возобновлять билета в Английский клуб, а попал в члены общества иностранных купцов; это чуть не лучше ли? Я уверен, что чрез год и Петербургский почтамт не будет уступать здешнему. Нас довольно удивило, что там не было, да и нет еще, комнаты для присутствия.
Французы везде поспеют: уж мерзкий Лувель литографирован. Эка харя гадкая! Кто-то тебе это выслал? Спасибо за присылку этого изверга. Василию Львовичу буду бояться показать рожу эту, а то подагра подымется у него в горло, а может быть, и в мозг!
Константин. С.-Петербург, 9 марта 1820 года
Я был, по обыкновению, у обедни у князя Алекс. Николаевича, время было прекрасное, и я, отпустив карету, пошел по набережной пешком домой. У Зимнего дворца встретил я государя. Он подошел ко мне, взял меня за руку, велел мне надеть шляпу и довольно долго самым милостивым образом изволил со мною разговаривать. Спрашивал, привыкаю ли я к Петербургу; между прочим, вот его слова, которые истинно меня восхитили: «Ну, так довольны ли вы мною? Я сделал все, что вы пожелали!» (говоря о московских награждениях). – «Государь, я не знаю, как выразить вам мою признательность и как заслужить столько милостей». – «Продолжайте трудиться так же хорошо, как трудились прежде и как трудитесь теперь». Потом говорил о посторонних вещах, взял опять меня за руку и пошел, оставив меня живо тронутым столь милостивым обхождением. Никогда не в силах я буду заслужить все, что он мне благосклонного сказал; но, конечно, не пощажу никаких усилий, чтобы доказать ангельскому нашему государю, сколь душевно я ему предан и сколько чувствую его милости. Я уверен, что и ты со мною сердечно порадуешься. Я весьма чувствую, сколь лестно для меня эдакое приветствие, так сказать, публичное, ибо ты знаешь, что такое набережная в хороший день. Для меня это был прекраснейший день.
Отправив к тебе последнее письмо, поехал обедать с женою к доброму Каподистрии; сказал ему о предложении Татищева. Он в двух словах сказал: «Это безумие, которое ваш брат, надеюсь, совершать не подумает, ибо было бы оно непростительно, а если бы я ему это присоветовал или, к тому же, поощрил, то перестал бы считаться ему другом. Для воспитания его детей Испания есть последняя страна, которую можно выбрать, и я мог бы столь же убедительно опровергнуть и все прочие преимущества, о коих говорит Татищев. Но, опять-таки, я убежден, что ваш брат и не подумает воспользоваться этим предложением».
Также говорил я вчера с Нессельроде. Тот спрыгнул: «Прежде всего, невозможно дать ему 20 тысяч рублей; а затем, если ваш брат и надумает ехать в Испанию, то придется ему взять 100 тысяч с собою, если он не хочет умереть с голоду в совершенно необустроенном доме да в стране, которая дороговизной превосходит все прочие. Мой совет, чтобы он устроил свои дела, а если затем захочет воспользоваться еще моим положением, или чтобы я употребил свое влияние, он может рассчитывать на то, что не останется без должности; но только, Бога ради, пусть не позволит себе соблазниться тем, что есть соблазнительного в речах Татищева. Да еще и неизвестно, вернется ли Татищев в Испанию». Вот тебе, между нами, мнение людей, которые истинно желают нам добра. В воскресенье жена представлялась императрицам. Мария Федоровна между прочим говорила ей обо мне: «Я весьма признательна вашему мужу за все услуги, которые он нам оказывает, прошу вас сказать ему об этом, прежде чем я отблагодарю его сама».