Французы по сие время поют Аустерлицкую баталию, которая з…ха в сравнении с Эйлаутским делом. И не надобно унывать славить наших героев: мы печатаем здесь подробности сей победы. Ты увидишь это из прилагаемого у сего экземпляра. Взятие Тенедоса мы также напечатали со всевозможным для англичан снисхождением.
Италинский к нам пишет, что его совсем забыли и что он ждет приказаний о своем дальнейшем назначении. Скажи мне что-нибудь о Полетике, с тобой ли он на Тенедосе?.. Булетины французские наполнены вздорами; называют нашего государя молодым одержимым, который не хочет дать передохнуть Европе. Особа, приехавшая из Мальты в Мессину, уверяет, что Италинский собирается ехать в Лондон. Этот старик с ума сходит от англичан.
Александр. Палермо, 13 июня 1807 года
Нам сегодня дали знать, что английский корабль идет в Тенедос, я пользуюсь сим случаем с восхищением, чтобы к тебе написать. Мы 1-го сделали большую экспедицию к Дмитрию Николаевичу, препроводили ему через Корфу пакеты от Чичагова. Вам, может быть, уже известно, что в Лондоне произошла большая перемена в министерстве: вся Фоксова шайка, к общему благополучию, слетела, все почти министры в чужих краях переменены. Дуглас отозван, на его место опять Левизон Говер; на место Адера к вам в Вену граф Пемброк; сии два посла прежде отправятся в армию к императору нашему, а оттуда по своим местам. К прусскому королю назначен лорд Пажет, а Артур Пажет ожидается всякий день сюда; пробыв здесь мало времени, последует он в Тенедос, дабы трактовать с Портою. К Сенявину идут четыре английских корабля с четырьмя тысячами войска, сии назначены для покорения острова Скио; таким образом запрется сношение со Смирною. Теперь все пойдет хорошо, а то, право, плохо приходилось, по милости англичан. Система низверженных министров клонилась к постыдному миру, и они всячески работали, чтобы внушить нам отвращение к войне.
Алопеусу обещано, что будет высажено в скором времени 14 тысяч английского войска в Германии, а к государю императору послан план на апробацию; обещано также, что будет дано повеление Фоксу содействовать в усилиях здешнего двора для покорения Неапольского королевства. Мы имеем здесь на рейде пять кораблей, из коих «Formidable», «Royal Souvereign» и «Windsor Castle» трехдечные; ожидаются другие три корабля.
В Польше и Пруссии ничего не происходит. Самые недавние и официальные письма из Вены датированы 30 мая. Руффо говорит, что на Австрию сильно давят; сейм ее должен окончиться в июне месяце. Император вернется в Вену весьма довольный венграми, Стадион едет вперед него. Р. не сомневается, что А. в конце концов себя проявит, ибо ее посредничество, холодно принятое нами и Пруссией, ничего не производит. Кажется, у нас прониклись истиною, что всякий договор с Бонапартом есть надувательство. Мы крайне расположены к великим усилиям, мы ждем от Австрии да или нет, и в последнем случае решено брать меры, дабы достигнуть предложенной цели без ее содействия. Великий план военной и политической операции был намечен нашим императором и королем Пруссии; они договорились 26 апреля не складывать оружия, пока цель не будет достигнута. Идет работа над тем, чтобы склонить к сему Франца. В этой конвенции ничто не было забыто, вплоть до принца Оранского. В ней гарантируется целостность Оттоманской империи. Что ты об этом скажешь? Все это большая тайна, и знай про себя. Вообрази, всем мы отдаем свое, да с прибавкою: Пруссии и Австрии, первой в Германии, второй в Италии, а себе мы не берем ничего.
Бонапарт окопался и укрепился великолепным образом; но у него чрезвычайная нехватка припасов. Мы думаем с полным основанием, что Бенигсен хочет его уморить голодом. Как бы ни было, его бездействие с тех пор, как все подкрепления к нему прибыли, должно объясняться причинами величайшей важности; он не потерял времени: с 70 тысячами он сразился бы, несомненно, и с 340 тысячами, если бы понадобилось. Бонапарт написал письмо, чтобы остановить кровопролитие и сблизиться. Бенигсен отвечал: «Я здесь для того, чтобы биться, а не вести переговоры, у меня нет полномочий». Данциг до 20 мая, по французским донесениям, отказывался сдаваться; мы на третьей линии, и французы угрожают начать приступ. Нейс, Грауденц, Кольбер по-прежнему сопротивляются. 20 тысяч русских сели на корабли в Пиллау; они идут в Шведскую Померанию, чтобы взять французов с тылу.