Мой поклон Ланскому, а Тутолминым почтение. Право, будете вы умницы, ежели будете сюда, то есть Гришак[6] с тобою; то-то повеселимся, особливо ежели будет батюшка с тобою, я от сей мысли одной в восторге; вообрази себе, что ежели будет батюшка, то и Фавст с ним, а я Фавста, несмотря на то, что он шельма ленивая, люблю всей душою. Рибопьерша идет замуж, но за кого – ты не пишешь. Для Комаровского я сделаю все, что от меня зависит, ибо ты этого требуешь, и заплачу ему за дружбу его к тебе. Волынскому мой поклон, или лучше скажи ему: гегорстер динер[7], чтоб вспомнил он, как мы весело проводили время в Вене.
У нас здесь все идет по-старому; все веселятся, кроме меня. У графини Скавронской каждая середа бал, а в субботу концерт; я там был только один раз. Боюсь, чтоб не дошло до милых ушей, что я веселюсь так скоро после разлуки, и чтоб не подумала, что я ее уже забыл; пожалуй, уверяй ежеминутно, что я только об ней думаю, об ней тебе пишу целые страницы, и право, делал бы оное в самом деле, ежели бы не боялся докучать тебе. Теперь затевают у графини светский театр. Много здесь очень англичан и англичанок, все это бывает у графини. Между первыми знаешь кто? Те лорды, которые во время коронации бывали на всех балах и которых звали всюду кучею; ты помнишь их тонкие, длинные и смешные косы, и как они прыгали, хлопая пальцами, держа руки кверху? Лорд Гринхэм тотчас меня узнал, обрадовался мне, и он всем говорит о Москве с восхищением. Ты помнишь Мотекса, англичанина, который был влюблен в Масальскую и с утра до вечера у нее сидел, не говоря ни слова? Так вот, он тоже здесь. Мне очень их приятно видеть всех, а все оттого, что были мы вместе в России.
Приехал сюда титулярный советник Рихтер, который у нас сверх штата, хороший мальчик и мягкий; между нами, Лобанова им завладела. Я с нею как можно подалее, ибо она не терпит княгиню, и ей досадно, что я по сю пору ей верен. С нею племянница ее Арцыбашева, которая, можно сказать, как говаривал Илья Дмитрия (учитель) Фавсту: «Ох, ты птица!» Я получил недавно от Гагариных прекрасный подарок из Рима: печать, на которой вырезан славно Амур на колеснице, запряженной львом и ослом.
1803 год
Александр Клагенфурт, 16 апреля 1803 года
В Сен-Вейте какая встреча! Бедный русский солдат без ноги, которую у него оторвало в Швейцарии; его ведут в Вену, а оттуда он будет стараться дойти до своей отчизны. Я ему дал денег и записочку к тебе, так, когда явится, не оставь его; более ничего тебе не говорю, прочее он сам тебе расскажет. Приключения с нами, как ты видишь, часто, часто случаются. Мы здесь думаем кое-что поесть; Антоша [итальянец, камердинер А.Я.Булгакова] в том настоит не от того, что есть хочется, но влюбился в немочку, от которой получил уже славного трюха, но сие его не обескураживает. Я свою собачку назвал «бибишкой», и она от меня ни на шаг не отходит. При всей моей грусти не могу я не смеяться, глядя на Антошу; жаль, что нет здесь Гришака: он был лопнул со смеху.
Александр Венеция, 18 апреля 1803 года
Здравствуй, любезный брат. Я теперь на площади Св. Марка в кофейне «Конкордия», и покуда не дадут нам позавтракать, напишу тебе все, что успею и что на ум придет.
Я, правду сказать, и не думал быть в Венеции, но, приехав в Местре и узнав, что только час езды сюда, не утерпел не посмотреть чудного сего города. Другого имени, по моему мнению, он не заслуживает. Еще более нечистоты, чем в Неаполе. Дорогой все, слава Богу, шло хорошо, только около Понтиебы не везде были лошади. У Антония проказы с курьером, которые очень меня веселят. Последний спал, выставив из коляски ноги, и потерял сапог. Антоний тоже так раз заснул, что упал совсем с козел. Нищие не дают мне покоя, мешают к тебе писать. Получил ли ты мои два письма, из Фриула и Клагенфурта? Я теперь еду день и ночь; в Риме хочется помешкать ради самого города, ради Карпова и некоторых покупок. Куда теперь спешить, и бог знает, буду ли иметь удобнейший случай видеть лучшие города Италии. Гагарины, я думаю, уже уехали; поминали ли они меня, говорила ли княгиня обо мне? Я очень нетерпеливо жду писем твоих, но бог знает, когда дождусь удовольствия сего.
Александр Рим, 16 апреля 1803 года
Приезжаю сюда, стал у Карпова; сей в тот же день получил от канцлера письмо, уведомляющее его о назначении его к неапольскому посту и что вслед за сим присылают его инструкции, аккредитование и проч. Карпов просил меня подождать до следующей почты, по которой ожидал обещанные бумаги, и два дня после хотел ехать в Неаполь и меня с собою взять. Я на это согласился, тем более, что Кассини не было в Риме, и он приезжает только в почтовые дни, а как ты знаешь, я имел от графа письмо к нему, которое не хотел поверить чужим рукам.
6
Вероятно, это князь Григорий Иванович Гагарин, впоследствии наш посланник в Риме и Мюнхене.