Обед третьего дня во дворце был великолепный, на 400 приборов. Гайнфатер и Корн пели, у первой голос преогромный, да и вторая хороша. Я сидел между Полетикою и Лонгиновым, а после был в опере Фенелла, где моя фаворитка и фаворитка публики мадам Пессар удивительно танцевала болеро.
Говорят, после графа Аракчеева не нашли никаких распоряжений насчет имений; стало, только и есть указ покойного государя Сенату, коим утверждается духовная, которую представил граф, и графское достоинство перейти должно было к тому, кого он изберет своим наследником. Но духовной нет. Это а-ля Рушковский. Впрочем, у него есть брат; стало, есть и наследник.
Ну уж бал был вчера! Дворянство подлинно отличилось. Я не знаю, чего тут недоставало, разве птичьего молока. Так хорошо было все устроено, что мы, и вообще все, подъехали без малейшей остановки, тогда как было карет, может быть, 800 или более, и полагали, что часа два останемся в дороге. Иллюминация была превосходная, внутреннее освещение чудесное, уборная комната императрицы вся в цветах, а в средине боскет из настоящего виноградника с висячими кистями винограда. Для великой княгини Елены Павловны также была сделана прекрасная уборная. Их величества изволили прибыть в 10 часов с наследником и великими князьями. Было очень много, а нельзя сказать, чтобы была теснота. Зала, вновь выстроенная для ужина Брюлловым, также прекрасная; жаль, ее сломают, ибо деревянная.
Танцевали много. За ужином пели Гайнфатер и Корн. Кроме сей залы и другой, которая в доме, проломлена была дверь в соседний дом, где были накрыты столы, говорят, всего 1200 приборов. Я нашел себе местечко между Алиною и Лазаревой; стало, и за ужином мне не было скучно. Этот праздник мне напомнил балы Благородного собрания, когда ездили туда в мундирах и бывало до 2000 человек в присутствии государя. Разные мундиры, и губернские, и отставные, множество дам, и очень хорошеньких, новые лица – все это напоминало мне Москву. Я заметил это и государю, который отвечал: «Правда. А Москва! Как всегда приятно мне о ней вспомнить». Спросил о вас всех. Мы уехали тотчас после ужина в 3 часа. Описание этого достопамятного праздника, вероятно, будет в «Северной пчеле». Я там видел Греча; следовательно, я только скажу, что праздник этот в роде тех, кои мы видели во время коронации, но еще великолепнее, ибо стоил 140 000 рублей.
Константин. С.-Петербург, 1 мая 1834 года
Вчера у нас в церкви венчали фрейлину Бакунину с отставным капитаном Полторацким. Невесту ты, я чаю, знаешь: она внучка Саблукова-старика; по крайней мере, мать ее ты помнишь еще с Охты во время оно. Тогда мать невесты была еще девицею, а теперь и невеста-то уже не в первой молодости.
Графа Орлова видел я на балу во флигель-адъютант -ском мундире казачьем, очень к нему пристало. Он никак не ожидал этой милости. Здесь также многие называли жезлом трость, пожалованную князю Волконскому, но только не фельдмаршальским, как у вас.
В четверг обедаю на большом обеде у жениха Воронцова, а завтра – в Коммерческом клубе, который празднует совершеннолетие наследника. В тот же день Демидова, бедная девица, но со славным голосом, дает концерт, в котором будут петь Гритти, Волконский, Виельгорский и др. Бедный Бриоски чуть было не умер. Что же вы для него сделаете? Он теперь просится на год в Италию, да и нужно ему; иначе доктора сулят ему смерть. Похлопочи за него.
Константин. С.-Петербург, 2 мая 1834 года
У нас только и слышно, что о свадьбах. Дочь сенатора Новосильцева, вашего московского, вышла замуж за Супонева; Философов, адъютант великого князя, женился на Столыпиной. Воронцова свадьба будет в сентябре, его невеста едет с матерью к водам. Княгиня Софья Волконская и графиня Нессельроде отправляются также к водам с первым пароходом. Граф Строганов-отец завтра отправляется также лечиться с женою за границей на полтора года.
Константин. С.-Петербург, 8 мая 1834 года
Любящие Ванишу рады его свадьбе, а здесь нашлись и критики: да она слишком молода, да то, да другое; а по-моему, она делает хорошо, и я уверен, будут счастливы. Свадьба будет в сентябре. Она точно не красавица, но красота не есть необходимое условие для счастия, особливо в жене; была бы красота души, а без телесной можно обойтись.
Константин. С.-Петербург, 12 мая 1834 года
Ох, милый Виельгорский отнял у меня сегодня более часа времени: пробовал у меня со своими певчими новое свое сочинение, молитву херувимскую. Прекрасная, и пропели очень хорошо.