Выбрать главу

он демонстрирует свое умение. Показал, как хлопает откупоривае¬

мая бутылка, как булькает вода, плачет ребенок, мяукает кошка,

лает собака. Довольный самим собой, Цезарь после каждого номера

смеется совсем по-человечески: то хихикающим смешком, то раска¬

тисто и заразительно.

У каждой птицы свой характер, склонности, талант. Попугай

Жако — голова белая, грудь зеленая, крылья ярко-красные. Он мо¬

лод, легкомыслен и весел, а голос у него и слух изумительны.

Владимир Леонидович вынимает из кармана куртки губную гар¬

мошку, наигрывает простую детскую песенку, усложняя мелодию

замысловатой фиоритурой. Жако вторит человеческим голосом, точ¬

но исполняя все ноты, каждый музыкальный нюанс.

Обучить попугаев, вернее развить заложенные в них природой

способности, Владимиру Леонидовичу не составило большого труда.

Скорее это для него отдых, развлечение после действительно слож¬

ных, серьезных занятий, которые он упорно и сосредоточенно ведет

с другими своими питомцами.

Показ дрессированных животных и птиц занимает теперь почти

всю программу клоуна Владимира Дурова. Сатира в его выступле¬

ниях отступила на второй план. Причины серьезные — цензура сви¬

репствует, как никогда прежде. То, что еще недавно рисковали

проделывать на арене братья Дуровы и за что им в худшем случае

грозила высылка или арест, теперь вовсе немыслимо.

Цензура душит малейшее проявление общественной мысли. Га¬

зеты все чаще выходят с белыми полосами — следами вымарок, сде¬

ланных руками неумолимых ревнителей политической благонаме¬

ренности. Реакционные круги ведут наступление и на передовое

искусство. Даже Художественный театр вынужден отступать от

высоких идейных позиций и включать в репертуар пьесы мнимой

проблемности и сомнительного вкуса. Что же тогда говорить о цир¬

ках, программы которых заполняются чемпионатами борцов, азарт¬

ными лотереями и пустой клоунской буффонадой.

Дерзкие сатирики Дуровы в создавшейся обстановке становятся

вовсе опасными, подвергаются теперь жестоким нападкам.

Вот, например, «кондуит» Владимира Дурова за сравнительно

короткое время:

«Если он, дворянин Владимир Дуров, вновь позволит себе какие-

либо неприличные выходки и неуместные шутки во время представ¬

ления, то немедленно опять будет выслан из Одессы административ¬

ным порядком. Градоначальник генерал-лейтенант Зеленый».

«За вредные в интересах государственного порядка и обществен¬

ного спокойствия действия г. Дурову запрещается жительство в

г. Харькове».

«За оскорбление во время представления нескольких лиц клоун

Дуров, не желавший выехать из Кавказа, подвергается трехмесяч¬

ному заключению».

«Удостоверяю, что Владимир Дуров был выслан из моего цирка

в 1907 году администрацией из Ялты. Подпись — А. А. Никитин».

Науськиваемая сверху, желтая пресса также обрушилась на

братьев Дуровых.

Как всегда в таких случаях, удар был нанесен исподтишка, от¬

нюдь не с принципиальных позиций критики творчества. Столич¬

ный журнал «У рампы» напечатал заметку, в которой говорилось:

«Дуровы подвизаются в Петербурге, один в «Модерне», второй у

Чинизелли и объявляют себя заслуженными артистами. Интересно,

какая инстанция, какое учреждение раздает такие звания цирковым

клоунам, хотя бы и талантливым?

До сих пор звание заслуженного артиста могло быть присвоено

только тем, кто с честыо украшал императорские театры не менее

десяти лет. Но в применении к цирковым клоунам и дрессировщи¬

кам зверей это звучит фарсом!»

Как реагировали Дуровы на грубый, оскорбительный выпад? На

первый взгляд может показаться странным, что они, обычно столь

смелые в своих выступлениях на арене, на этот раз растерялись, не

сумели дать достойного ответа своим злопыхателям. Сказалась ли

тут их разобщенность, или с возрастом они стали не так дерзновен¬

ны и слишком ранимы? Так или иначе, они не ответили на удар

ударом, как поступили бы в прежние времена, и каждый укрылся

в свою скорлупу. Дом-музей в Воронеже и Уголок на Божедомке в

Москве стали для них прибежищем, где они могли свободно отда¬

ваться любимому делу, исполнять заветные желания, и мечты.

Даже внешний архитектурный стиль, а тем более назначение

обоих домов ярко отразили характеры и склонности братьев Дуро¬

вых. Необузданная фантазия, бурный темперамент и разбросанность

младшего брата, пытливость, сосредоточенность и систематичность

старшего нашли здесь свое конкретное воплощение и, как никогда

раньше, подчеркнули различие их индивидуальностей.

И внешне они перестали походить друг на друга. Ныне трудно

представить, что когда-то их можно было спутать и что на том в

свое время даже строился трюковой номер в цирке.

Взгляд глубоко сидящих глаз Владимира Леонидовича чаще

бывает задумчив, чем смешлив, как это следовало бы ожидать от

него — клоуна, он словно обдумывает какую-то большую, целиком

его захватившую мысль. Движения неторопливы, и, когда он при¬

ближается к строптивым животным, чтобы заняться их воспита¬

нием, шаги его становятся особенно спокойными и уверенными.

Усы Владимира Леонидовича с сильной проседыо, опущенные

вниз, несколько старят его. Заметно, что он не придает большого

значения своей внешности, одежда сидит на нем мешковато, н, хотя

его нельзя отнести к известному типу рассеянного профессора, все

же за человека, увлеченного наукой, принять можно.

Младший Дуров, в противоположность брату, выглядит моложа¬

во. Все движения его говорят, что ему чужда нерешительность.

Чуть выпуклые глаза смотрят остро и вызывающе. Лицо его холе¬

ное, барственное, копчики темных усов подкручены кверху, костюм

всегда изысканно щеголеват. Где бы ни находился Анатолий Леони¬

дович, сразу можно признать в нем артиста преуспевающего, при¬

выкшего к шумному успеху, славе. Однако не следует думать, что,

обосновавшись в своих «замках», Дуровы стали отшельниками и

отказались от выступлений на манеже цирка. Нет, они изменили

только направление работы.

Слава Дуровых как сатириков уменьшилась, но артистический

талант их не угас и настойчиво требует выявления. Братья настой¬

чиво ищут новые пути своему творчеству, и каждый идет своей

дорогой. Дом-музей в Воронеже скорее место отдохновения, чем

вдохновения Анатолия Леонидовича. Отсюда он выезжает на гаст¬

роли, но часто уже не в первоклассные столичные цирки, а в не¬

большие города.

С успехом проходит его «Лекция о смехе», которую он впервые

читал в Политехническом музее. Теперь «Лекция» стала гастроль¬

ным номером, и Дуров уже не просто читает ее, а «играет», и она

даже оценивается в рецензиях как настоящее представление.

Харьковский журнал «Друг артиста» дал такую оценку: «Ни¬

когда зал общественной библиотеки не видел на эстраде такого

живого, общительного н веселого лектора, как А. Л. Дуров. Публике

лекция очень понравилась, смеялись до упаду».

«Цирковой клоун Анатолий Дуров,— написал рецензент журнала

«Артистический мир»,— пригвоздил разнохарактерную публику на

три часа к одному месту и заставил ее хохотать до седьмого пота

с серьезным видом опытного лектора».

Журнал «Варьете и цирк» еще выше оценил этот номер: «Как

лектор А. Дуров превзошел все ожидания. Великолепная дикция,

умение захватить слушателя, заинтересовать его — все это А. Дуров