менно строго и точно, его правило — все должно быть, совсем как на
вечернем представлении. Только на его голове не блестящий цилиндр,
а котелок, сдвинутый на затылок. И на лице улыбка, до сих пор вол¬
нующая зрительниц, как в то, уже далекое время, когда имя мо¬
лодого Кардинали гремело в первоклассных цирках мира и он
ловил манящие взгляды светских дам, лорнировавших его из сво¬
их лож.
Лошадь, потряхивая подстриженной гривой, бежит по кругу. За
ней другая, третья, четвертая... Все одной масти — золотистые.
Кардинали торопит: «Алле!.. Алле!» —они ускоряют свой бег.
И вдруг по какой-то неуловимой команде все враз замирают на ме¬
сте и, склонив гордые головы, валятся на колени перед Дуровым.
И дрессировщик, довольный своим «комплиментом», галантно рас¬
кланивается, высоко приподняв котелок.
— Браво, Кардинали! Превосходно, как всегда...
— Мерси, мсье Дуров, вы знаете толк!
Старый итальянец доволен эффектом и тем, что он оценен по до¬
стоинству таким артистом, как Дуров.
Ни минуты не пустует манеж. После конной группы тут репети¬
руют в три «слоя»: внизу жонглеры перекидываются мелькающими
разноцветными булавами. Рядом двое акробатов ходят на руках, де¬
лают то переднее, то заднее сальто.
Канатоходцы занимают второй «слой» манежа. По косо натяну¬
тому тросу, осторожно барансируя длинным шестом, поднимается
красивый молодой артист. Наверно, он легко бы взбежал к спаситель¬
ной верхней площадке, но на голове его статуэтка — партнерша. Она
грациозно стоит на одной ножке, правая рука ее устремилась в про¬
странство, а левая шлет воздушный поцелуй зрителям.
Третий «слой» — под самым куполом. Там на трапециях сущие
черти — двое гимнастов, они кувыркаются, перелетают с одной рас¬
качивающейся трапеции на другую, и разверстая бездна им не
страшна.
На своем веку Анатолий Леонидович наблюдал много таких ре¬
петиций. Видел номера несравненно сложнее, интереснее. Труппа
Максимюка собрана «с бору по сосенке», состоит из стареющих арти¬
стов и начинающей молодежи, пока не мобилизованной в армию. Да
и кто из лучших циркистов согласится работать во второразрядном
шапито у такого антрепренера, как выжига Максимюк!
И куда он подевался? Скорее надо бежать от него, от позора, ко¬
торый вчера пришлось испытать.
— Вы нездоровы, мсье Дуров?
— Да, чуть-чуть...
— Берегите себя, мсье Дуров!
Милый старый Кардинали идет отдыхать после уже утомляющей
его утренней репетиции. Много лет назад он приехал в Россию, же¬
нился, а когда жена умерла, решил не покидать новую родину. Те¬
перь, одинокий, скитается из города в город то с одной, то с другой
труппой. Его семья — цирк.
Мимо прошли двое «Аполлонос» — супруги Кудрявцевы. Моло¬
дые, способные воздушные гимнасты, однако им еще следует изрядно
работать, чтобы их номер «Полет под куполом» стал достойным пер¬
воклассной программы.
Весьма пожилая наездница, неуклюжий коверный клоун, пья¬
ница клишник — остальные участники труппы. Старая гвардия, для
парадных выступлений ставшая непригодной. Знавали и они лучшие
времена, радуя публику своей ловкостью, отвагой, умением. И ныне,
по мере сил и возможностей, они делятся своим искусством со зри¬
телями.
Ужасы войны заставляют народ искать забвения в любых раз¬
влечениях. Театры, синематографы, цирки всегда переполнены. Ис¬
кусство облегчает людские страдания. Сейчас, как никогда, нужно
благородное ремесло циркистов. И прежде всего — клоунада. Ве¬
селье, смех — народная потребность.
Почему же он, прославленный Анатолий Дуров, который не толь¬
ко развлекал людей, но и стремился сделать их лучше, король шутов,
но не шут королей,— оказывается ненужным народу? Правде надо
смотреть прямо в глаза: на вчерашнем представлении его не освиста¬
ли, не ошикали, но жидкие хлопки, которыми его проводили, свиде¬
тельствуют о неуспехе. Или разношерстная мариупольская публи¬
ка настолько тупа, что ей недоступен юмор замечательного клоуна
Анатолия Дурова? Почему же тогда и его недавние гастроли в Луган¬
ске, в шапито антрепренера Лапиадо, тоже не имели большого ус¬
пеха?
Да, надо уметь смотреть правде в глаза.
Как это случилось?
Опять на ум пришел простейший ответ: старость. И тут возникло
убедительное опровержение: артисту в пятьдесят с небольшим лет
говорить о старости рано. Вот, например, милейший Кардинали го¬
раздо старше его, но он выступает успешно. И даже престарелая
наездница мадам Мюльберг еще срывает аплодисменты, показывая
свои незамысловатые номера.
Значит, секрет последних неудач пе в старости, а в чем-то дру¬
гом.
Как был, в шляпе, подняв воротник пальто, Дуров сидел насупив¬
шись в крайнем кресле амфитеатра. Мимо проходили и пробегали
артисты, униформисты приносили на арену и уносили обратно рек¬
визит, а он никого не замечал и не слышал. Его знобило и мучил все
тот же вопрос: «Почему? Почему?»
И вдруг его пронзила мысль: «Опасно не постареть, а устареть».
Артисту, как и любому художнику, опасно устареть в содержании и
в форме своего искусства, сделаться архаичным, не отвечающим духу
и требованиям своего времени.
Неужели он — король шутов —- пережил свою необыкновенную
славу?..
— Анатолий Леонидович, директор в конторе,— сообщила забот¬
ливая мадемуазель Аннет.
Максимюк, который еще недавно был куплетистом, ныне стал
преуспевающим директором цирка. Вот уж кто нисколько не устарел,
идет в ногу с современностью уверенной поступью.
Разговор в конторе короток.
— Не могу...
— Или не хотите?
— И не хочу! Не в состоянии...
— По контракту уплатите мне неустойку...
— Я болен!
— Необходимо медицинское свидетельство о болезни...
Дуров ничего не ответил и, хлопнув дверью, вышел из конторы.
Через несколько дней Максимюк глумливо писал приятелю: «Де¬
ла мои, слава богу, хорошие, жить можно. Работал у меня А. Дуров,
и я с ним имел сто двадцать недоразумений, но благодаря моему ха¬
рактеру все обошлось благополучно. Сейчас Дуров лежит очень боль¬
ной. Болезнь его следующая: на днях он закапризничал, не пошел
работать и прислал мне через нотариуса медицинское свидетельство.
Тогда я вручил через того же нотариуса свое письмо с извещением,
что назначаю медицинский консилиум. Неустойка у нас была тысяча
рублей. Тогда Дуров влепил себе в спину тридцать сухих банок и
застудил натянутую кровь. Теперь он болен серьезно на самом де¬
ле...»
Вскоре русские и многие иностранные газеты после сводок с фрон¬
тов войны передали телеграфное сообщение: «8 января 1916 года в
городе Мариуполе от воспаления легких умер известный клоун Ана¬
толий Дуров».
Тело его было доставлено в Москву и похоронено в Скорбящен-
ском монастыре.
В народе не верили, что любимый артист, король шутов ушел из
жизни. Поговаривали, что это его очередной трюк: «Он жив, опять
вернется». Таково было могущество таланта великого русского клоу¬
на, имя которого стало почти легендарным.
¦И впрямь, талант его вновь засиял в искусстве сына — Анатолия
Анатольевича Дурова, молодого клоуна, достойно продолжившего
славное дело отца. Но по воле злой судьбы путь Анатолия Дурова-
младшего оказался трагически коротким \ 11 Анатолий Анатольевич Дуров погиб на охоте в окрестностях Ижевска