Даниил Гранин
Братья Елисеевы
Магазин «Гастроном» на Невском, у Театра комедии, до сих пор называют Елисеевским. Всегда так называли, сколько себя помню, — «к Елисеевскому», «у Елисеева». Никакие события не могли избавить ленинградцев от этой привычки. Так же как Невский продолжали называть Невским, хотя на табличках появилось «Проспект 25 Октября». Так же как Литейный Литейным. И в Москве гастроном на улице Горького тоже остался Елисеевским. Коренной ленинградец, я-то знал, что «Елисеевский» происходит от бывших владельцев братьев Елисеевых. Кто они такие — понятия не имел. Кроме Елисеевых помнились еще Филипповские булочные, Апраксин двор, Зингер… Сохранилось с моих детских лет, когда еще не могли отвыкнуть от старых названий, от владельцев, зарекомендовавших себя. Были еще «братья Чешурины», «Конроди», «О’Гурнэ»… Следующие поколения нэповские названия забыли, оставили только Елисеевский, наверное потому, что сохранился сам магазин, сохранился и в Москве, и в Ленинграде, причем, что интересно, удерживал все три четверти века первенство как главный магазин обеих столиц. Оставался к тому же самым красивым, роскошным магазином. Его нарекали «Номер один», «Центральный», но он оставался Елисеевским. Последующие реконструкции, безвкусные, неумелые, не могли до конца истребить его первозданной красоты. Высокий, в зеркалах, отделанный мрамором, изразцом, огромнейшей витриной своей, он и внутри, и снаружи до сих пор отличается от всех других магазинов. Гастрономами можно было называть все эти новые, и старые, и самые новые универсамы, стандартные, достаточно безликие торговые точки, магазин же у Театра комедии язык не поворачивался назвать гастрономом, он оставался Елисеевским, долгое время он сохранял первенство и в смысле разнообразия продуктов. За стеклом его отделов как-то особо аппетитно выглядели колбасы, сыры, отличались разнообразием вина, было множество сортов конфет, с каким-то умением и вкусом продавцы выкладывали в плетеных корзинах фрукты. Елисеевский — это была марка, качество… Придется тут остановиться, поскольку не об этом рассказ. А о том рассказ, как однажды раздался телефонный звонок, и женский голос, молодой, чистый, спросил, нельзя ли повидаться со мной, не заинтересует ли меня история Елисеевых, тех самых, бывших владельцев, и их потомков, я такая-то, внучка Елисеева… Несмотря на завалы срочной работы, я согласился, и сразу. Сработало исконно питерское, но не любопытство, а та приверженность старому городу, которая не дает покоя ленинградцам тем больше, чем больше огорчений приносит им город нынешний.
В назначенный день и час мы встретились с Анастасией Григорьевной Елисеевой. Она оказалась отнюдь не молодой, и даже не средних лет, но затем все двинулось вспять, она стала как бы молодеть, возвращаться к своей прежней красоте, к своему звонкому голосу, и темперамент, с каким она повела свой рассказ, и энергия ее лишний раз доказывали, что молодость — это никак не возраст.
Предо мной ложились документы, старинные фотографии, вырезки. Она принесла огромный юбилейный альбом в честь столетия фирмы Елисеевых, где были представлены все филиалы фирмы, служащие, рабочие 1813–1913 годов. Купеческая, торговая Россия появлялась несколько иной, чем мы привыкли читать и видеть у М. Горького или А. Островского, — деловые мужчины, умные, степенные лица. Цеха, техника, прилавки.
История елисеевского дома началась с одного застолья у графа Шереметева — так повествует семейная легенда. На этом застолье, зимой 1812 года, гости дивились свежей крупной землянике, и так нахваливали ее, и так расспрашивали хозяина, что он приказал позвать садовника, мастера выращивать в морозы такую ягоду. Им оказался Петр, сын Елисеев. Граф решил отблагодарить его, спросил, чего бы тот пожелал; разумеется, Петр Елисеевич попросил себе вольную. Граф должен был сдержать слово, и вот к лету того же года пришел в Петербург ярославский мужичок Петр Елисеевич. Стал торговать с лотка, сам тем временем приглядывался к столичным порядкам и вскоре открыл лавочку у Полицейского моста. Называли ее Елисеевская лавка. Место было бойкое, торговля пошла. К 1821 году Елисеев, человек предприимчивый, смекалистый, заимел уже магазин, склады, ввозит из-за границы партии вин, становится известным оптовиком. Репутация порядочного, честного купца сопутствует ему. Малограмотность не помеха, торговые операции он проводил умело и оставил своим трем сыновьям в наследство вполне солидное торговое предприятие. Сыновья хорошо продолжили дело, торговля расширилась. С 1843 года братья Григорий и Петр Елисеевы стали именовать свою фирму «Братья Елисеевы», и с этого времени она обрела, как писал журнал «Нива», «известность во всем торговом мире».