Фирма начала с капитала в 7,8 миллионов рублей. За короткое время благодаря трудолюбию и коммерческому таланту Г. П. Елисеева фирма установила отношения с крупнейшими торговыми домами Европы — французскими, английскими, немецкими, итальянскими, испанскими. Для перевозки вин и «колониальных товаров» Г. П. Елисеев обзавелся собственным флотом — быстроходные с хорошей грузоподъемностью пароходы. Елисеевы приобрели винные подвалы на острове Мадера, также в Бордо, Хересе, Опорто. Оборот ширился; в середине прошлого века, еще до отмены крепостного права, эта петербургская фирма создала себе мировую репутацию прежде всего своей точностью и «торговой корректностью». Ее ставили в пример как надежного партнера. Были годы, когда фирма скупала за рубежом весь урожай ряда винодельческих районов Франции. В Петербурге один за другим выстроены были обширнейшие винные подвалы; помимо виноторговли росла и торговля фруктами, кофе, кондитерскими изделиями, сырами. Строились собственные цеха конфетные, рыбных изделий. Ввозились продукты изо всех стран мира. С 1903 по 1913 год было уплачено только пошлин государству 11 миллионов рублей! Так развернулась лавочка бывшего крепостного Петра Елисеева.
Признаюсь, я понятия не имел о подобных международных размахах русских торговых фирм. Ведь, наверное, Елисеевы были не исключением. Например, в Петербурге они считались вторыми после Апраксиных.
Когда Г. П. Елисеев умер в 1892 году, фирмой стали заправлять его сыновья Александр и Григорий Елисеевы. Впоследствии единоличным руководителем фирмы стал Григорий Григорьевич Елисеев, дед Анастасии Григорьевны. Он достойно вел дела, стал развивать отечественное виноделие, закладывал плантации в Крыму.
Что меня заинтересовало в деятельности фирмы, так это размах ее благотворительных дел. На Большой Охте было построено огромное здание благоустроенной богадельни, рядом церковь «во имя Казанской божьей матери», великолепный храм в византийском стиле, к сожалению снесенный в 1929 году.
Все три елисеевских магазина в Петербурге, Москве, Киеве, построенные к 1906–1909 годам, для того времени представлялись явлением невиданным в России; может, не только в России, судя по прессе, нигде в Европе не было еще ничего подобного по размаху, удобству, комфорту, по ассортименту товаров и, наконец, по культуре обслуживания.
Я просматриваю юбилейный альбом, принесенный Анастасией Григорьевной, старые фотографии, отлично выполненные, показывали просторные вспомогательные цеха магазинов, склады, подвалы, ледники. Конфетные цеха, варку карамели. Передо мною, как в анатомическом атласе, открывались внутренности этого могучего организма, то, что обеспечивало его силу, ассортимент, качество товаров, первенство в борьбе за покупателя. На огромное хозяйство работали свои мастерские, транспорт, гужевой, автомобильный, по-видимому на высоком для того времени уровне техники; может быть, даже фирма в этом смысле лидировала. Она чувствовала себя все уверенней на международном рынке. В 1912 году Елисеев предложил своему старшему сыну Григорию Григорьевичу взять миллион плюс неограниченный кредит и отправиться в Америку, в Соединенные Штаты, чтобы открыть там сеть елисеевских магазинов. Уже под силу было вступить в соревнование с заморской торговлей, хватало и капиталу, и опыта, а главное, технологии, чтобы показать преимущества елисеевских магазинов. Кто знает, как развернулись бы Елисеевы, если бы старший сын (отец Анастасии) согласился. Но он в то время кончал Военно-медицинскую академию по специальности хирурга, был увлечен медициной и наотрез отказался ехать в Америку. «Мое дело лечить людей, это мое призвание, а не торговать», — доказывал он отцу. Второй сын учился на востоковеда, третий на юриста, четвертый на инженера, пятый еще был мал… Ни один не пожелал идти работать в фирму, по стопам отца. Сказалось то отношение, которое господствовало в те годы среди русской интеллигенции к купеческой, а заодно и к промышленной деятельности. Смотрели свысока, пренебрежительно на всех этих тит титычей, толстосумов. Как только ни поносили молодую русскую буржуазию: Молох-кровосос, буржуи проклятые; добро бы народ, но запевалами были писатели, и поэты, и журналисты, никак не приветствуя новый класс. Хотя история именно русского искусства многим обязана таким торговым людям, как Мамонтов, Третьяков, Морозов, Бахрушин, Юдин, Алексеев…
Как-то мне достался футляр с грамотой, пожалованной одному русскому изобретателю «Обществом содействия успехам опытных наук имени Х. С. Леденцова». Грамота роскошная, отпечатанная золотом, но кто такой Х. С. Леденцов, узнать было нельзя ни в одной энциклопедии. И только недавно опубликованы были материалы об этом замечательном вологодском купце, промышленнике. Его стараниями был создан «Музей содействия труду», затем в Москве это самое общество. Он внес анонимно сто тысяч рублей на помощь изобретениям и исследованиям, впоследствии завещал свое огромное состояние этому обществу. С 1909 года общество это начало действовать под руководством Совета, в который вошли крупнейшие ученые России. Оно помогало Н. Жуковскому, К. Э. Циолковскому, П. Н. Лебедеву, И. П. Павлову, Д. И. Менделееву. Конечно, всякие были купцы и промышленники, но вот были и такие, подобные Христофору Семеновичу Леденцову.