Низко пригнувшись к земле, Геня пробирается сквозь густой прибрежный ивняк и уверенно ведет ребят к далекому темному лесу.
Поднимается солнце. Тают туманы. Где-то далеко впереди сияют снеговые вершины.
Выстрелы смолкают: немцы не решаются вплавь Переправиться через бурный Афипс и уходят в станицу.
Ребята снимают и сушат мокрую одежду и кружным путем к вечеру возвращаются в лагерь…
— Как дела, пастухи? — спрашиваю ребятишек.
— В станице около четырехсот автоматчиков. Два танка. Сорок автомашин. У нас потерь не было, противник потерял двоих убитыми.
Вот эти-то слова и сказал мне Геня, вернувшись с разведки. Больше ничего. Подробности же я узнал уже много времени спустя, и то случайно — из рассказа одного из приятелей Гени.
СУМАСШЕДШАЯ ТАНКЕТКА
Геня верен себе.
Еще в Краснодаре он мечтал о собственной боевой машине. И теперь, в какую бы операцию он ни ходил, в каком бы деле ни участвовал, он по прежнему мечтает все о том же.
Наконец его желание сбылось: боевая машина уже была в его руках. Он сам вел ее. Он сам бил из нее немцев. Но это счастье длилось недолго.
Все началось с горы Вышки.
Эту гору мы ненавидели.
Каждое утро, на заре, на ее вершину поднимались немецкие наблюдатели. Оттуда им было видно буквально все — поляны, предгорья, дороги, кусты. И стоило нам появиться на глухой, казалось бы, неприметной кабаньей тропе, как по сигналу с Вышки начинали бить немецкие минометы и машины с автоматчиками мчались из ближайшей станицы.
Гора Вышка была для нас бельмом на глазу, и Евгений решил навестить ее.
Взяв Геню, двух снайперов, стрелковое прикрытие и захватив на всякий случай ручной пулемет, Евгений ночью отправился «в гости».
К Вышке подошли до рассвета и залегли в кустах.
На востоке побелел горизонт. Поднялся и растаял туман. За горой показалось солнце.
В бинокль отчетливо видно, как по тропе к Вышке идет группа фашистских наблюдателей. Они подходят к подножью горы и скрываются в дзоте.
Братья лежат тихо, внимательно наблюдая в бинокль.
Из дзота выходит немец. Спокойно, не спеша поднимается по лестнице и, остановившись на краю площадки, потягивается, зевает.
Евгений передает бинокль Гене и берет снайперскую винтовку.
Выстрел.
Растопырив руки, болтая в воздухе ногами, наблюдатель сползает вниз по лестнице. К нему бросается его напарник и, сраженный новым выстрелом, падает рядом. Такая же участь постигает и остальных немцев из дзота.
Евгений ждет.
Проходит час. Встревоженные молчанием Вышки, немцы посылают связных.
Низко пригибаясь к земле, трусливо озираясь по сторонам, фашисты осторожно поднимаются по тропе на гору. Но никто из них не возвращается обратно.
Евгений попрежнему ждет.
Из станицы выезжают машины. Они битком набиты автоматчиками. Одна из машин случайно натыкается на стрелковое прикрытие партизан и открывает огонь. В ответ из кустов бьет в упор пулемет Евгения. Машина круто поворачивает и уходит в станицу. На дороге остаются трупы фашистов.
Вдали раздается лязг гусениц — это фашистская танкетка идет в атаку на партизан;
Евгений, оставив прикрытие в кустах, быстро ползет с Геней туда, где дорога делает крутой поворот.
Танкетка подходит все ближе и ближе. В окуляр винтовки на секунду попадает смотровая щель водителя. Евгений спускает курок. Танкетка вздрагивает, теряет управление, на повороте сходит с дороги, ударяется о дерево и останавливается.
Тишина.
Медленно поднимается стальной колпак. Над люком испуганное лицо пулеметчика. Геня бьет из карабина. Стальной колпак с шумом захлопывается.
И снова тишина.
Братья, подождав в кустах, подбегают к танкетке, и, порядком повозившись, открывают наконец колпаки. Каждый вытаскивает «своего». Водителю пуля угодила в переносицу.
Геня ныряет в люк. На месте водителя он чувствует себя как дома. Здесь всё точь-в-точь так, как сказано в справочнике из отцовской библиотеки и как видел он на танкодроме в Краснодаре.
Геня пробует мотор, рычаги — все в порядке.
Наконец-то сбылась его заветная мечта: у него настоящая боевая машина!
Геня не в силах ждать.
— Женя, можно сейчас туда… в Смоленскую?
Евгений решается: оттаскивает мертвых немцев в кусты, залезает в люк, проверяет пулемет, и танкетка, с трудом выбравшись на дорогу, полным ходом идет в станицу, занятую немцами, благополучно минует заставу и останавливается у крыльца штаба.
Геня дает продолжительный гудок. Из дверей выскакивают немецкие офицеры. Геня медлит несколько секунд — пусть побольше соберется фрицев! — потом открывает люк, встает во весь рост и, что-то крикнув по-немецки, снова быстро садится на свое место водителя к резко бросает танкетку в толпу.