Евгений находит удобное место для лагеря.
Глухое, дикое, неприступное ущелье горы Стрепет. Ее склоны круты и обрывисты. Страшно даже подумать о подъеме на них, особенно в грязь и гололедицу. Скрытая узкая тропа ведет наверх, где в восьмистах метрах от подошвы лежит отлогий выступ, покрытый небольшими буграми. В плане выступ похож на гигантский вопросительный знак. На этом-то «вопросительном знаке» мы и начинаем строить наш зимний лагерь.
Это нелегко. Кругом скалы. Пробуем долбить — не поддаются. Тогда мы начинаем их взрывать. Для постройки одной только столовой пришлось произвести девятнадцать взрывов.
А сколько возни при рубке леса! Толстенные высокие кедры надо валить с таким расчетом, чтобы они, падая, не зацепились за соседнее дерево, иначе много нарубишь, а толку не будет. Но мы постигаем и это искусство.
Строительство идет хорошо. Гулкое эхо разносит по ущелью необычные в этих краях удары топоров, визг пил, говор людей.
Геня работает наравне со всеми.
Наконец все сделано. Хороший получился у нас лагерь.
Прежде всего — отдельное жилье для каждого взвода, общая кухня-столовая, командный пункт, лазарет и под крутым, почти отвесным склоном горы — помещение для дальней разведки. Это не шалаши и не землянки. Это настоящие просторные деревянные дома, для тепла углубленные в скалы. Глиняная крыша не пропускает воды. Полы деревянные. Внутри — широкие, просторные нары с тюфяками из сухих листьев, покрытые фильтротканью.
Тут же столы, скамейки, пирамиды для ружей, полочки для всякой мелочи, фонари «летучая мышь» и обязательное зеркало. В кухне — большая плита с котлами и духовым шкафом, русская печь и деревянная ванна. Командный пункт соединен телефоном с казармами, с помещением дальней разведки, с главной заставой. Николай Демьянович Причина наладил двустороннюю связь по радио.
Единственное «осложнение» — вокруг немцы. Но наш «вопросительный знак» неприступен.
Сверху к нему нельзя подобраться: по крутизне едва ли рискнет спуститься даже горный козел. Лагерь недоступен и снизу: вход в ущелье прикрывает застава с завалами. Единственная тропка, ведущая к нам, так крута, что, взбираясь по ней, можно ставить ногу только на ребро. Два сторожевых укрепления простреливают тропу с фронта и флангов. К тому же она находится под огнем наших казарм. Из помещения дальней разведки можно бить по ней из пулеметов. Словом, несколько метких стрелков смогут долго оборонять наш лагерь даже от крупной вражеской части.
После окончания первых работ приказываю Евгению выстроить всех на поляне.
Солнце садится за горы. В небе загораются первые звезды. Вокруг лагеря на постах часовые.
Выхожу к отряду. Стараюсь говорить спокойно, ничего не скрывая:
— Впереди тяжелая, напряженная жизнь… Не каждому дано быть партизаном. Тем более диверсантом… Поэтому, если у кого-либо есть хоть доля сомнений в своих силах, откажитесь. Сейчас еще не поздно… Ну, так как же, друзья?..
Тишина. В кустах крикнула ночная птица. Грохнул далекий орудийный выстрел, эхом отозвавшись в горах.
По одному с правого фланга выходят бойцы перед фронтом. И на глухой горной поляне под нашим высоким кубанским небом каждый скрепляет своей подписью торжественную партизанскую клятву.
Теперь мы спаяны друг с другом насмерть.
ПТИЧИЙ РОДНИК
Проходит всего лишь несколько дней после того, как мы закрепились на горе Стрепет, а Евгений уже торопит:
— Папа, пора за работу.
Положение на фронте тяжелое. Немцы прижимают части Красной армии к перевалу в глубине гор. Они накапливаются в станицах, чтобы отсюда прорваться в предгорья, в обход Новороссийска. Они мечтают перевалить через Кавказский хребет, хотят захватить Закавказье, пройти в Турцию, в далекую Индию… Надо закрыть врагу все дороги к морю — рвать мосты, железнодорожные пути, шоссе.
— Прежде всего, — говорит Евгений, — мы должны знать каждую кабанью тропку, каждый лесок, каждую горку вокруг лагеря. На проводников надежда плоха. Да и не пристало нам с няньками ходить. Я хочу наладить агентурную разведку: в каждом хуторе, в каждой станице мы должны иметь своих друзей. Пойду искать их — у меня есть кое-какие адреса. Кстати захвачу с собой несколько человек из нашей дальней разведки: пусть походят со мной, попривыкнут.