Дитя успокаивалось, и все мирно засыпали…
Не успокоились только одни братья-охотники.
Хутор их стоял в глухой тайге.
По первому же снегу стали они следить за тигром, которого уже знали по «хромому» следу и по другим приметам.
И вот однажды, идя по долине между лесистых сопок, один из братьев увидел след хромой тигрицы. Зимовье их было недалеко, и они утром же вчетвером встали на след и двинулись по нему в горы.
Шли день, на ходу ночевали.
Лишь на следующий день след пошел совершенно свежий; охотники увидели, что зверь начал кружить, — вероятно, учуял погоню.
Дальше перед ними было довольно открытое горное плато. След вел через него.
Посоветовавшись, решили, что тигру тут залечь негде, и он или пойдет скорым ходом далеко, или воротится назад.
Тогда охотники повернули обратно, желая перехитрить лукавого зверя.
Расчет оказался верен: они увидели на своих еще свежих следах лапы тигра, который, сделав где-то впереди большой круг, обошел их и следовал за ними по пятам.
Зверь, давший несколько прыжков в сторону от следа, по мнению охотников, должен быть недалеко.
Двое засели в удобное для этого место, а остальные отправились обойти заросли и каменные россыпи.
Наконец, один из братьев увидел в двух-трех прыжках от себя тигра, готового броситься…
…………………………………………………………………………………………………………………
Испуганная военной баталией, наша знакомая тигрица действительно откочевала дальше от людей и жила-поживала в неприступных сопках, богатых всякой дичью. Людей здесь не было. Лишь 2–3 зверовые фанзы, теперь пустые, указывали, что летом приходят сюда искатели «пан-цуя» (жень-шеня) — китайцы. Это искатели — люди особенные: они идут в самые глухие уголки вековой тайги, имея лишь длинную палку в одной руке и деревянный браслет на другой, конечно, зная, что этот чудесный «корень жизни» охраняют не только духи гор, но и властелин тайги — тигр (амба).
Они считают пан-цуй сверхъестественным существом и просят его не уходить, а отдаться им в руки. А тигра, охранителя этих мест, они умоляют о пощаде.
Когда на утренней заре такой жень-шенщик в глухой тайге выкликает формулы своих молений, то в его высоком, немного истеричном фальцете, слышно столько уверенности в эти заклинания, что невольно верится в ту великую загадочную силу, которую в науке называют внушением.
Как бы ни было, но это факт, что тигры, за очень редкими исключениями, не трогают совершенно безоружного искателя жень-шеня.
Вот в какие места ушла наша тигрица. Интересно было проследить, как подействовал бы на нее, уже привычного людоеда, этот гипноз?
………………………………………………………………………………………………………………
Тигр не боится толпы, но он боится отдельных людей, конечно, вооруженных.
Может-быть он пришел к этому выводу горьким опытом, охотясь на кабанов: один старый «секач» опаснее целого стада, как мы видели на примере с нашей тигрицей.
Возможно, что тигр, видя одиночных охотников, делает такой же логический вывод, — так, по крайней мере, утверждают опытные охотники на тигров.
Наша тигрица так же поняла, что перед нею не трусливая толпа, а серьезные враги.
Но она, как и все звери, не была подвержена «человеческому» страху, т. е. не теряла присутствия духа до последнего момента, в противоположность человеку, который большею частью «теряет голову» только уже при виде смертельной опасности, и у него, вместо защиты — от страха «отнимаются руки и ноги».
Зверь не рассуждает так длинно. Для него все в «настоящем моменте»: его пришли убить — он должен ответить тем же…
Тигрица сделала отчаянный смертоносный прыжок.
Сталь скакательных мускулов подбросила тяжелое тело ее как мяч.
Как бы сквозь сон она услышала выстрелы и уже лежа на снегу в последней судороге почувствовала свою полную безопасность — она никого не боялась, потому что умерла…
— Стрелять не надо — скоро уснет, — спокойно говорит один из охотников, — а подходить рано — конец хвоста еще дрожит!
Тигрица эта была тот людоед, у которой был шрам на боку и которая хромала на заднюю ногу.
В ней оказалось 16 пудов весу!
И в настоящее время в уссурийской тайге тигры еще нередкость.
Скалы
В уссурийской тайге еще много диких кабанов; встречаются и теперь табуны в несколько десятков голов. А что было четверть века тому назад — к каковому времени относится наш рассказ — когда кабаны были полными хозяевами тайги, и их огромные стада шли по ней, никого не боясь и никому не уступая дороги! Среди них и в настоящее время попадаются секачи на 10–12 пудов. Некоторые из них ходят одиночками — ну, тогда берегись такого: злость и смелость его не знают предела!