«…Бородин пришел ко мне, чтобы узнать мое мнение о федерат[ивной] республике… Я убежден, что будущее России – именно таково… и только в этой форме оно сложится и окрепнет как народоправство».
«Народоправство» – в обратном переводе и есть та самая «демократия»; но, случается, демократия приходит не сама по себе. Часто у нее под ногами путаются некие самозванцы, которые считают себя вправе решать судьбы страны и других людей, а несогласных готовы уничтожать всеми доступными способами. И здесь вспоминается еще одно известное изречение великого гуманиста, русского и украинского писателя Владимира Галактионовича Короленко: «Насилие питается покорностью, как огонь соломой». Пришло время перечитать классику.
Местечковый тоталитаризм
Бывало, в пылу спора мы называем оппонента «фашистом» даже не задумываясь над смыслом слова, но стараясь уязвить противника посильнее, вкладывая в это понятие самое отвратительное и ужасное, что есть в нашей памяти. Между тем, фашизм – в изначальном значении слова – это вполне легальное политическое движение, пришедшее к власти в начале 20-х годов прошлого века в Италии, признанное в те годы всем «цивилизованным миром», как был признан и рукопожатен его лидер – Бенито Муссолини.
Из итальянского фашизма истекает и первоначальное понятие «тоталитаризма». Термин stato totalitario впервые появился в 1923 году в статьях итальянского политика Джованни Амендолы для критической характеристики фашистского режима Муссолини. Амендолу впоследствии фашистские молодчики избили до смерти, а вот его неологизм прижился. Более того, слово «тоталитаризм» начали активно популяризировать сами итальянские фашисты, только переиначив его значение уже в позитивном смысле.
Тоталитаризм, в понимании фашистских идеологов (например, Джованни Джентиле) подразумевал тотальное объединение всей нации вокруг общей идеи и для достижения общих целей под единым руководством государства. Муссолини в статье «Доктрина фашизма» указывал, что ценность и миссия государства при фашизме превыше всего. Фашизм, согласно «Доктрине», тоталитарен и только фашистское государство истолковывает, развивает и осуществляет всю человеческую деятельность. Особо оговаривалось, что фашизм есть непримиримый враг либерализма и пацифизма. Любопытно также, что Муссолини и Джентиле полагали, что развитие коммуникационных технологий приводит к непрерывному совершенствованию пропаганды, следствием чего явится обязательная эволюция человеческого общества в сторону тоталитаризма.
Но вернемся в начало 20-х годов, к истокам и классике фашизма. Одним из его первых восторженных иностранных почитателей стал украинский эмигрант Дмитрий Донцов – будущий духовный отец Бандеры, Шухевича и прочих ОУНовцев, которых сегодня в Украине почитают за «героев нации». Донцов стал популяризатором фашистских идей среди украинских националистов. Уже в 1922 году в статье «Поетка українського рісорджімента» («Поэтесса украинского Рисорджименто») он проводит положительные параллели между творчеством Леси Украинки и современным ему фашизмом. С 1923 года самого Донцова и его единомышленников окружающие начали именовать фашистами. Ответно в донцовском альманахе «Заграва» в редакционной статье «Чи ми фашисти?» критики движения получили резкую отповедь: «Не уважаємо фашизму за щось злого. Навпаки!» («Не считаем фашизм за что-то плохое. Наоборот!»).
В статье «Агонія однієї доктрини», полемизируя с харьковской газетой «Вістi» Донцов подчеркивает, что принимает в качестве самоназвания своего движения фашизм и использует его «з браку иншої (назви), яка так добре відгороджувала би думки, розвинені тут, від комунізму з одної сторони, а з другої – від старого драгоманівсько-українофільського лібералізму…». Таким образом, и сам Донцов отнюдь не возражает против определения собственной идеологии как фашистской. Мол, просто «слова подходящего еще нет». Благо, вскоре подоспели гитлеровские «наработки» и дали Донцову как новые слова, так и новый импульс для национал-размышлений.