Н. АСАДОВА: Так вот, это была история или портрет о первом масоне в России Якове Брюсе. Всё-таки странно, посмотрите, мальчишка, который родился в семье, кстати говоря, потомков шотландских королей, но тем не менее, он родился в немецкой слободе.
Л. МАЦИХ: По одним сведениям в немецкой слободе в Москве, по другим — во Пскове, где тогда стоял полк его отца.
Н. АСАДОВА: Да. И отец его достаточно рано умер.
Л. МАЦИХ: В 1680 году.
Н. АСАДОВА: И он участвовал в различных военных походах, ещё при князе Голицыне. По некоторым сведениям он был записан в Потешные войска Петра I.
Л. МАЦИХ: Не подтверждаются эти сведения. Противоречивая его биографии я.
Н. АСАДОВА: Ну откуда такие знания, которые опережали очень сильно его время?
Л. МАЦИХ: Таких знаний, я думаю, было немного. Давайте с самого начала. Он действительно из королевского рода. И брат его Роман, старший, сделал блестящую карьеру. Он был первым обер-комендантом Петропавловской крепости в Петербурге, перестроил её из земляной в каменную, там он и похоронен. Тоже был по-своему выдающийся человек, хороший полководец, хозяйственник. Практически руководил всем Петербургом, поскольку генерал-губернатор Меньшиков всё время был в отлучках.
Но слава о Романе померкла в лучах славы его младшего брата Якова. Во-первых, он был гений, надо это со всей очевидностью признать. Во-вторых, он из дому, видимо, вынес замечательное образование. Он говорил, будучи ещё подростком, на трёх языках свободно — на немецком, английском и русском. И, видимо, в доме полковника Тейнерда, к которому он поступил на воспитание после смерти отца, видимо там ему преподали и латынь. А латынь была ключом к тогдашней учёности.
Кроме того, у него было качество, которое отличает подлинного гения. Он умел учиться. И он всю жизнь неустанно учился. Давайте вернёмся чуть-чуть назад, к Посольству Великому. Когда Брюс попал в Англию, его, как потомка шотландских королей, приняли самые высокопоставленные люди. И парадоксальным образом он выступал в качестве протектора. Пётр ждал его месяц, пока тот прибудет в Амстердам, беспрецедентный случай, никогда Пётр никого не ждал.
А во-вторых, он был гораздо больше, чем просто переводчик или толмач. Он был человеком, который ввёл Петра в общество властителей дум английских. И там Петра приняли два самых великих человека той эпохи. Они оба являлись масонами высокопоставленными — это сэр Кристофер Рен, великий архитектор, строитель собора Святого Павла в Лондоне и сэр Исаак Ньютон, который не нуждается в дополнительных комментариях. Но Пётр на них не произвёл большого впечатления.
Н. АСАДОВА: Но он спрашивал, насколько я читала и Вы мне рассказывали, спрашивал у Исаака Ньютона, как вытащить Россию из пропасти.
Л. МАЦИХ: Он — это Брюс.
Н. АСАДОВА: Нет, он — это Пётр.
Л. МАЦИХ: Нет. Об этом нет документальных известий, как нет известий о том, что Пётр был посвящён в масонство. Есть антимасонская мифология, а есть масонская. По масонской мифологии Кристофер Рен Петра в масоны посвятил. Но документальных свидетельств нет ни одного. Может быть мы пока их не знаем, они дремлют в архивах и дожидаются своего часа. Но пока их в обиходе, в обороте научном, нет.
А вот Брюс был, поскольку он из шотландских королей, значит он автоматически тамплиер. Поскольку шотландские короли из рода Брюсов, они не все автоматически были тамплиерами и последователями ложи Святого Андрея, покровителя Шотландии. Кстати, Андреевская символика, которая с Петра начинается, Андреевский флаг, который потрясающе похож на флаг Шотландии, Орден Андрея Первозванного, первым кавалером был Брюс, и вообще наличие Святого Андрея в русской геральдике, символике и в русском обиходе — это начинается как раз после Великого Посольства. И это, разумеется, не простое совпадение.
Россию не то чтобы вытащить из пропасти, осуществить реформы — об этом шла речь. Об этом спрашивал Брюс, Пётр не говорил ни на одном языке, не умел ни ступить, ни молвить, этикет никогда не был его сильной стороной, а Англия — страна чопорная. А Брюс этими всеми навыками очень обладал. И с ним говорили, может быть, не на равных, но как с очень способным и перспективным учеником, и Рен, и Ньютон. Согласно какому-то кругу источников, Брюс спросил у Ньютона, возможно ли осуществить реформы, о которых думает молодой государь.
И Ньютон сказал тогда свою знаменитую фразу: «Да, это возможно». И сказал, что начинать, по его, ньютонову, времени, надо с двух вещей. Это будут два архимедовых рычага, которые смогут Россию вытащить — это деньги и церковь.