Иван вдруг поник головой и какое-то время помолчал, потом снова поднял искаженное внутренней мукой лицо и продолжил:
– Тут еще одно наложилось. Еще одна инфернальность… На этот раз моя уже. Захотелось мне Бога проверить… Понимаешь – в очередной раз, есть Он или Его нет… Я никак и никогда не мог с этим определиться окончательно. Но должен же я был хоть когда-нибудь это сделать –а?.. Скажи, Алексей!.. Скажи!..
Иван чуть не выкрикнул последние свои «скажи!»… И какое-то время вновь обессилено молчал после этого выплеска последних своих сил.
– Скажи, ну почему ты не заглянул во второй мешок – а?.. – внезапно вновь выдал Иван и замер, уставившись на Алешу. – Почему?.. Все, как и предусматривалось изначально планом «Б» – два мешка с динамитом. Пацаны наши монастырские – достойная растет смена! – их доставили в могилу. Причем, успели как раз перед рейдом в монастырь Ракитина. Даже Снегирева придушить успели… Это Максенин распорядился… Новый Наполеон растет, которому «все позволено»… Видишь, я все знаю… Но почему же ты не заглянул во второй мешок? Ты же…, когда вошел в могилу, когда мы поднимали мощи – я видел твой факел. И сунул ты его в дальний от входа мешок. А там оказался песок – так?.. Но как ты не догадался проверить второй!?.. Неужели же Бог есть, Алешка?.. Я же как загадал: возьму и заменю один мешок с динамитом на мешок с песком… Поиграю с Богом в прятки. Если Он спрятался – я не виноват… Думаешь, легко мне было это сделать незаметно?.. С мешком этим?.. Ой-ой!.. Тут я не доверял никому – сам лез в этот ваш лаз от могилы Смердякова, да еще мешок с песком туда затаскивал… Я долго думал, какой заменить – ближний к тебе или дальний. По логике надо было заменить ближний, но мне почему-то показалось, что ты не будешь действовать по логике. Мы, Карамазовы, никогда с нею не согласовывались… И заменил дальний. И подумал, если ты все-таки сунешь в ближний – значит, Бог есть… А потом меня взяло сомнение. А может, Бог есть, если ты сунешь факел в дальний… Нет, все-таки ближний! Мы, если Бог все есть, должны были все трое явиться перед ним… Все одновременно – чтобы Он нас рассудил. Понимаешь, Алешка?!.. Ты понимаешь меня?.. Причем. С нами бы оказались и государь-император, и Победоносцев, и Курсулов!.. Достойная компания… Вся Россия в лице своих самых характерных представителей. Вот бы еще и увидели, что с ними было бы. Как и их Бог бы рассудил. Для этого им, правда, пришлось бы умереть. Так неожиданно и внезапно. Но в этом есть и свои плюсы. Все они люди уже немолодые, смерть для каждого уже не за горами. А так все погибли бы мучениками и все попали на небе – в рай, а на земле – в историю. Да и наш Скотопригоньевск вошел бы в историю, как город, который погубил царя и иже с ним… Да-да, прав мерзавец Матуев – своя философия… Свой интерес и свое вожделение оказались мне выше всего. Но что же делать – это смертострастие!.. Оно непреодолимо. И самое главное – все бы уже закончилось и определилось. Мы бы уже сейчас знали, кто из нас прав – ты ли со своей революционной огненной гнилью, я – с моей охранкиной клейкой подлостью, а может и Дмитрий… Дмитрий с бутылкой и со своими снами прижизненными. И все с непреодолимым смертострастием… Все бы уже разрешилось… Но мы все до сих пор тут. И до сих пор все неясно… Зачем? Зачем, Алешка?.. Что Бог сказал, оставив нас до сих пор в живых? Зачем?.. Я ведь Его и сегодня испытывал… Да, даже два раза. Думал, ладно, раз не получилось втроем – то мы с тобой вдвоем явимся на суд Божий… Но ты остался жив, а вслед за тобой и я… И опять – это знак чего?.. Того, что Бог есть, или все это невероятнейшая случайность?.. Случайность, что пуля попала не тебе в лоб, а прошла на пару сантиметров выше. Случайность, что моя русская рулетка дважды не сработала – ни с одним, ни с пятью патронами?.. Что Бог хочет от нас?.. Или Его уже нет – и давно уже нет, как написано в «Мыслях» – «Бог умер»… А остались только бесы, добившиеся Его смерти…