– Да хоть бы и врал. Во всяком вранье, знаешь, обязательно есть доля правды. А что касается Алеши и твоего патрона к Кушакову, то тут эта доля, долечка даже… Но ведь какая же вредненька долечка! Ты ж ведь задумал это, когда Алеша тебе слова процитировал про плевок в лицо – помнишь?.. Алеша, конечно, тоже пересолил со стишками Красоткина, но ты ведь достойный ответ ему преподнес. Ведь чуть же не убил в результате…
– Врешь, свинья, я не мстил – я Бога испытывал!..
– Во как!.. Мы, значит, бесы, только «веруем и трепещем», а ты испытываешь… Но я хочу тут помочь тебе, твоему горю, так сказать… Верю, верю тебе, что это главное твое горе, как еще незабвенный Зосима сказал, что, мол, вы, Иван Федорович, не можете окончательно определиться, есть, мол, Бог или Его нет. И тут, мол, все мучение вашенское… Тут действительно мучение твое и, каюсь, что я потворствовал несколько твоему мучению…
– Черт кается?.. – устало усмехнулся Иван.
– А почему же нет… Хочешь я тебе историйку одну расскажу о кающемся черте, прямо, пальчики оближешь. Это в копилку к твоим историйкам – даже твоему «Инквизитору» может дополнение составить?.. Ну, ладно, не морщься – потом как-нибудь. Я тогда прямо к делу – твоему мучению… Знаешь, мой друг, Бог, кажется, все-таки есть. Правду тебе говорю. Тут новое доказательство бытия Божия и можно сказать, чисто научное, или точнее историческое, даже этнографическое… Видишь ли, недавно заметку во «Времени» читал, что ученые прошли где-то там по Амазонке, кажется, или по центральной Африке – и исследовали местных папуасов… Так что же ты думал?.. У всех у них есть понятие о Боге… Ну, не совсем о Боге, там, может о богах или духах разных, но среди них обязательно есть какой-то сильнейший… Ты понимаешь – какой это аргумент для логики?.. Ведь понятия в умах образуются, если за ними есть какая-то реальность, что-то, что эти понятия производят. Понятия эти могут быть искаженными, превратными, неадекватными, так сказать, но они все равно, какую-то черточку этой объективной реальности отражают. Так вот, у аборигенов этих папуасных нет никаких понятий, скажем, телефона, телеграфа, железной дороги, паровоза, какого-нибудь… не знаю, револьверта твоего… Потому что они никогда не сталкивались с чем-либо подобным. А вот понятие о Боге есть. Значит?.. Значит, друг мой, все по логике, обрати внимание, по наилогичнейшей логике – значит, есть какая-то объективная реальность за их понятиями о Боге. Иначе у них бы никогда такого понятия не возникло. Фу-х!.. Как я тебе потрафил?.. Помог, скажи мне?.. Ведь не часто же черт убеждает атеиста в существовании Бога…
– Это ты за тем мне сказал, чтобы еще больше посеять во мне сомнения. Я знаю, знаю… Это еще отец Паисий говорил… Да, что это ваша тактика – тактика злых духов. Сказать только часть правды, а всей правды не сказать. И этим только посеять дальнейшие сомнения.
– Ne dites jamais la verite’ aux depand de votr vertu30…» Ты не помнишь, кто это сказал?
– Ха-х!.. – внезапно оживился Иван Федорович. – Я вспомнил!.. Я тебя поймал!.. Это Монтескье!.. Я эти слова еще в пансионе в сочинении цитировал Фарбозу, учителю своему… Поймал!..
– Нет, это я тебя поймал, – покачал головой «Алеша». – Ты опять за старое – опять пытаешься самому себе доказать, что меня нет, а я – всего лишь твое отражение, которое ничего не может придумать нового, а только ворошусь в твоем прошлом… Эх, друг мой, это регресс. И регресс явный. Что ж ты тогда обманывал Алешу? Ты его уверял, что в нас, бесов, уверовал окончательно и бесповоротно…
– Я его не уверял…
– Как не уверял!?.. Ты ему совсем недалече говаривал, что, мол, в бесов уверовал, но мостик между верой в бесов до веры в Бога перекинуть так и не смог. Что по идее вера в бесов автоматически должна вести за собой веру в Бога. Что это чисто эвклидова логика. Но логика эвклидова тут никак не работает – и что это тоже работа, дескать, наша, бесовская… И в последнем случае опять не удержался от клеветы.
Иван Федорович, как словно бы пристыженный, опустил голову.
– Нет, ты не подумай, я не подвергаю сомнению твою искренность. Ты действительно испытывал… Только, знаешь, будем честными, скорее не Бога, а самого себя… Но правда, правда – надо отдать и здесь тебе должное! – делал это так художественно, что, видишь ли, даже захотелось лично поприсутствовать… «Ах поехал Ванька в Питер!..» Вот ты тут Алешу и Катерину Ивановну в артистизме обвинял, а сам артист не меньший.
Иван вдруг, как чем пораженный, перебил:
– Ворона – твоя работа?.. – и не дожидаясь ответа, тут же вновь затараторил с какой-то лихорадочной запоздалой досадой. – Да-да, как я же не догадался сразу. Ворона – это ты!.. Ты, ты, ты!.. А ну говори – это ты!?..