Только взяв в соображение давний обычай ведущих американских государственных людей ассоциировать себя с высшими силами (не укрывшийся от внимания язвительного Клемансо!), можно уверовать в искренность президента. Он был убежден, что претворение в жизнь его 14 основных принципов исправит грешный мир, а главное – откроет дорогу для торжества целомудренной Америки. Он на свежем опыте смог убедиться, что возможности голой силы ограничены, и мучительно бился над проблемой, как же изыскать средства для нанесения поражения революции. Все, решительно все он подчинил этой цели. Накануне отъезда в Европу Вильсон доверился представителю английского правительства: «Призрак большевизма таится везде… Во всем мире серьезнейшее беспокойство. В США также появились симптомы этого, которые очевидны, хотя пока не опасны». В Париже в штаб-квартире антисоветской интервенции перед президентом разложили планы, сводившиеся к одному – вооруженной рукой раздавить Советскую Республику.
27 марта 1919 года совету четырех Парижской мирной конференции был представлен шедевр штабной мысли – маршал Фош огласил очередной план: войска Антанты и США должны остановить революционную волну, исходившую из России. Вильсон скрупулезно изучил план, карты, где жирные стрелы поражали большевизм в самое сердце, а затем произнес сентенцию, отдававшую отнюдь не военной мудростью: «Слово «большевизм» означает множество различных вещей. По моему мнению, попытка остановить революционное движение, выдвинув армии, равносильна попытке остановить метлой половодье. Более того, армии, получившие приказ сражаться с большевизмом, могут заразиться им. Между силами, которые мы намереваемся использовать друг против друга, существует сочувствие. Единственный способ действия против большевизма – заставить уничтожить его причины… Это, однако, невероятно трудно, мы даже не знаем точно его причин». Хотя план был отвергнут, Вильсон по собирался бездействовать, напротив, он трудился с бешеной энергией на всех фронтах борьбы против освободительного движения.
По мере успехов Красной Армии и усиления Советской России возможности военного вмешательства резко сужались. Летом 1919 года США были вынуждены вывести свои войска с севера Советской Республики. На Востоке армии Колчака не оправдывали надежд штаба контрреволюции – лидеров Запада, препиравшихся на Парижской мирной конференции. В июле 1919 года Вашингтон приказал генералу Л. Грэвсу, послу США в Японии Р. Моррису и ряду лиц объехать «Колчакию», побывав в Омске, и выяснить, что происходит и каковы перспективы белых в Сибири. К миссии примкнул по своей инициативе, но с разрешения госдепартамента полковник У. Донован. На деле он был личным представителем президента В. Вильсона, о чем ему было категорически запрещено сообщать своим высокопоставленным коллегам.
Только в начале восьмидесятых в больших книгах, вышедших в США, – жизнеописаниях генерала У. Донована, заложившего при Ф. Рузвельте современную американскую разведку, сообщалось: «Корни Управления стратегических служб и Центрального разведывательного управления, сменившего его, уходят далеко в бурную историю XX века. Можно сказать, что истоки в этом поезде, идущем по берегу залива Петра Великого у Владивостока, в котором в жаркий летний день ехал человек. В предстоявшие недели Донован узнал многое, имевшее непреходящее значение не только о происходящем в Сибири… Эта миссия создала ему должную репутацию, когда спустя два десятилетия он стал главой первой системы стратегической разведки США». Суть ее – изучать прежде всего политические проблемы противника.
Летом 1919 года Донован собрал множество свидетельств краха белых, повсеместной поддержки народом большевиков. Он выслушал леденившие кровь свидетельства американских офицеров о зверствах колчаковцев, массовых расстрелах. Далее в книге о Доноване эпически повествовалось: «Когда американские солдаты впервые появились в Сибири, они занимались разве тем, что ловили лосося в реках. Теперь их части подвергались нападениям партизан, которые с одинаковой яростью обрушивались на белых и иностранцев. Американцы убивали, и их убивали». Донован приехал в Сибирь после траншей западного фронта, где командовал полком. Естественно, он рекомендовал дать Колчаку вооружения и снаряжения на армию в 600 тысяч человек. Такие рекомендации после красноречивых описаний тем же Донованом краха колчаковщины в Вашингтоне «встретили молчанием».