Оставалось только предупредить ирландцев, иначе завтра будет поздно. Впрочем, можно попытаться еще завтра утром, во время рубки леса, когда они будут маркировать деревья.
К шести часам вечера, после дождливого дня, тучи рассеялись, и заключенные вышли во двор, чтобы немного подышать перед тем, как их запрут в душных бараках. Карл и Питер вышли вместе со всеми.
Там и тут группами стояли заключенные. О чем они говорили? О прошлом? Зачем? О настоящем, но что они могли изменить?.. Они говорили о будущем! О будущем… что они там видели?.. Карл и Питер незаметно наблюдали за ирландцами. Недалеко от них прохаживался охранник Фарнам. Пока он был рядом, братья не решались подойти к ирландцам, ибо их предположение о его причастности к побегу оставалось пока только предположением.
А время шло. Вдруг начальник охраны окликнул Фарнама, и охранник удалился. Ирландцы, не в силах справиться с волнением, тоже сделали несколько шагов к воротам. И остановились в темном углу, где их никто не видел и не слышал. Питер Кип быстрым шагом подошел к ирландцам и быстрым движением взял О’Брайна за руку. Тот инстинктивно отдернул руку и вдруг почувствовал, что в ладони у него листок бумаги. Питер тихо сказал:
— Вчера я подобрал записку под деревом. Никто ничего не знает, кроме меня и брата. У вас еще есть время.
О’Брайн все понял, но медлил с ответом. И тогда Карл Кип, встав между ним и Маккарти, сказал:
— Мы не убийцы, господа, и, как видите, не предатели!
На следующий день около семи вечера три ракеты взвились над высокой тюремной оградой. За ними последовали три пушечных выстрела. Это был сигнал тревоги.
Весь полуостров Тасман узнал о побеге каторжан. Посты были связаны между собой патрульной службой, констебли с собаками на поводках прочесывали лес. Все меры были приняты к тому, чтобы помешать беглецам уйти с полуострова.
Собаки Порт-Артура
К тому же на море поднялось волнение, и на бегство морским путем нельзя было рассчитывать. Ни один корабль не рискнул бы приблизиться к берегу. Итак, поскольку единственным местом, где могли укрыться беглецы, оставался лес, никто не сомневался, что скоро они будут пойманы и возвращены на каторгу. Сильный юго-западный ветер гнал огромные волны.
Отсутствие двух заключенных заметили только на вечерней перекличке. Когда колонна возвращалась в лагерь, никто еще не знал, что она недосчитывает трех человек, включая охранника Фарнама.
Впрочем, когда побег обнаружился, никому не пришло в голову, какую роль мог сыграть в этом охранник. Капитан Скиртл и начальник охраны не сомневались, что ирландцы избавились от него, чтобы он не помешал им бежать.
Бегство О’Брайна и Маккарти вызвало зависть у всех обитателей лагерных бараков. Его обсуждали на всех нарах, несмотря на усталость и сон. Успели ли они скрыться с полуострова? А может быть, спрятались в лесу, ожидая помощи извне? О чем говорили в бараках, о том же говорили и братья Кип в своей камере. Но только они знали то, чего никто не знал. Лодка должна была подобрать беглецов на мысе Сент-Джеймс. Смогла ли она причалить?
— Нет, невозможно! — утверждал Карл Кип. — При таком ветре даже пароход не рискнет подойти близко к берегу!
— И что же, — заметил Питер Кип, — эти несчастные должны будут провести всю ночь на мысе?
— Ночь и следующий день, Питер, дожидаясь следующей ночи. А кто знает, утихнет ли ветер за одни сутки?
В долгие часы ночи ни один из братьев не сомкнул глаз. Пока штормовой ветер бил в окно их камеры, они все время прислушивались, не раздастся ли шум шагов, не приведут ли констебли несчастных, пойманных и возвращенных в тюрьму?
А бегство осуществлялось так.
Около шести часов вечера, когда лес уже погружался в сумерки, а отряды каторжан готовились строиться в колонны, Фарнам подошел к ирландцам и что-то им тихо сказал. Потом все трое отошли к краю опушки и остановились у дерева, которое надо было срубить. Начальник охраны ничуть не обеспокоился, видя, что заключенные пошли под охраной. Они и остались у этого дерева до тех пор, пока не началось построение. Никто не заметил, что ни один из троих не присоединился к колонне.
Воспользовавшись темнотой, беглецы смогли скрыться в чаще, стараясь не выдать себя звоном цепей, которые были у них на ногах. Когда патруль прошел, беглецы осторожно двинулись, останавливаясь и прислушиваясь к малейшему шуму. Так дошли они до вершины холма, обрывавшегося к морю мысом Сент-Джеймс.