— Несчастные! — пробормотал капитан.
— Наступила ночь, корабля стало совсем не видно. Шло время… От волнения нам не сразу пришло в голову зажечь костер на мысу. Когда же мы вспомнили про этот простой способ привлечь к себе внимание — вновь появилась надежда. Сухая трава, хворост… мы охапками несли все это наверх, потом взяли горящие угли из нашего очага, который мы поддерживали на берегу. Вскоре разгорелось яркое пламя. Если корабль еще на якоре, думали мы, костер не может быть не замечен вахтенным матросом! Как описать радость, охватившую нас, когда часов в десять мы услышали тройной выстрел! И когда сигнальный огонь появился там, где был бриг! Нас увидели… Теперь мы были уверены, что корабль не снимется до рассвета, что нас спасут…
Слушая скупой рассказ потерпевших, и капитан, и его сын, и матросы мысленно рисовали себе картину их жизни на этом забытом людьми и Богом кусочке суши посреди безбрежного, пустынного океана. О лишениях, которые претерпели эти двое людей, красноречиво говорил весь их облик: они напоминали скелеты, едва прикрытые лохмотьями одежды. Но пора было возвращаться на корабль. Мистер Джибсон, его сын и спасенные сели на корму, матросы подняли якорь, и лодка направилась к судну.
За время короткой беседы мистер Джибсон понял, что эти несчастные принадлежат к образованному классу, о чем свидетельствовали их речь и манеры. Понял это и Вэн Мод. Ему сразу стало ясно, что потерпевшие не из числа тех авантюристов, каких часто можно встретить в этой части Тихого океана. Скорее всего они даже не были членами экипажа погибшей шхуны, а всего лишь ее пассажирами. Все это не способствовало осуществлению его планов и все больше и больше раздражало.
Лодка причалила. Джибсон с сыном и спасенные поднялись на палубу. Братьев тут же представили судовладельцу. Мистер Хаукинс, увидев, в каком ужасном состоянии находятся эти люди, протянул к ним руки.
— Добро пожаловать, друзья мои! — И крикнул коку: — Дайте им поесть! Они умирают с голода!
После завтрака мистер Джибсон отдал в распоряжение новых пассажиров одну из боковых кают, куда была принесена одежда. Когда они вернулись на корму, мистер Хаукинс, капитан и его сын могли наконец услышать их историю.
Люди эти были голландцами, родом из Гронингена. Их звали Карл и Питер Кип. Старший, Карл, служил морским офицером в торговом флоте Нидерландов. Он много плавал лейтенантом, а потом помощником капитана. Младший, Питер, работал на одном из Молуккских островов представителем конторы в Амбоине, связанной с домом Кип в Гронингене.
Торговый дом Кип занимался оптовой и мелкооптовой торговлей в районе уже названного архипелага, принадлежащего Голландии. Торговали мускатным орехом и гвоздикой, которыми изобилуют те земли. И хотя фирма не числилась среди самых известных в городе, однако его глава обладал прекрасной репутацией в коммерческом мире. И вот пять месяцев назад этот почтенный коммерсант скоропостижно скончался. Не надо говорить, каким это было тяжелым ударом для сыновей (их мать умерла еще за несколько лет до кончины отца), но, помимо этого, явилась еще необходимость срочно принимать меры, чтобы помешать ликвидации фирмы.
Карл Кип, тридцатипятилетний моряк, должен был в скором времени стать капитаном. Может быть, не столь острого ума, как его брат, менее деловой, менее приспособленный к тому, чтобы возглавить торговый дом, он безусловно превосходил Питера в энергии, решимости, физической силе. Самым большим огорчением его было то, что финансовое положение торгового дома Кип не позволяло ему иметь собственный корабль: из капиталов, вложенных в дело, ничего нельзя было взять.
Карл и Питер были очень дружны. Их дружба никогда не омрачалась ни малейшим раздором. Взаимная симпатия связывала братьев теснее, чем узы крови. Ни тени ревности или соперничества никогда не стояло между ними. Каждый оставался в своей сфере. Одному — дальние плавания, сильные чувства, опасности моря. Другому — работа в амбоинской конторе и связь с торговым домом Кип в Гронингене. Ни тот, ни другой не пытался создать свою семью, что могло их разделить. Питер, человек умный и с большими способностями к торговле, целиком посвящал себя делам. Его компаньон, тоже голландец, старательно развивал дело. Он увеличивал кредит дома Кип и не жалел для этого ни времени, ни стараний.
В день смерти отца Карл находился в амбоинском порту, на борту голландского корабля из Роттердама, Карл плавал на нем помощником капитана. Тогда и было принято решение, что Питер расстанется со своим компаньоном в Амбоине и вернется в Гронинген управлять торговым домом отца. При этом братья рассчитывали на трехмачтовый корабль "Максимус", на котором Карл Кип прибыл на Молукки. Но это старое, потрепанное штормом судно было объявлено непригодным для перехода в Голландию, а его капитан, офицеры и матросы отправлялись в Европу на средства торгового дома Хопперсов из Роттердама, которому принадлежал корабль. Правда, организация их возвращения требовала довольно длительного пребывания в Амбоине: кроме всего прочего, нужно было дождаться корабля из Европы. Братья же очень торопились вернуться в Гронинген.