Валерий Воскобойников
Братья: Кирилл и Мефодий
1100 лет назад братья Кирилл и Мефодий принесли на земли славян свет письменности и знаний.
Это было время, которое нам, сегодняшним людям, постигнуть трудно. Религия, государство и наука слились тогда воедино. Ученые и писатели жили при монастырях и храмах. За любую отважную мысль, любое открытие благодарили бога, потому что считалось, что лишь по его воле люди узнают и строят жизнь.
Просвещать народы дозволялось только служителям церкви. И тот, кто мечтал стать учителем, обязательно становился священником.
Даже народные восстания прикрывались церковными целями.
Пройдут века, и Фридрих Энгельс скажет об этой эпохе: «Всякая борьба против феодализма должна была тогда принимать религиозное облачение».
О жизни великих братьев, об их борьбе за славянскую письменность, просвещение славянских народов — эта книга.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Константинополь
Здесь все было пыльным: головы людей, конские попоны, огороды и виноградники по бокам дороги.
Несколько недель стояла жара, серую землю покрыли трещины.
По древней византийской дороге двигалась группа всадников. Четверо пожилых мужчин в одеждах слуг сопровождали болезненного мальчика лет четырнадцати.
Дорога была многолюдной. Порой их обгоняли другие всадники в богатых шелковых одеждах. Иногда, наоборот, они обгоняли крестьянские повозки, запряженные парой быков прямо за рога.
«Взгляни на слугу, и ты скажешь, кто его господин», — говорила старинная пословица.
Эти слуги выглядели побогаче иных господ. К тому же были они вооружены на случай встречи с лихими людьми. С важностью, с достоинством оглядывали они встречных путников.
Мальчика встречные не интересовали. Лицо его было задумчиво, печально. Хотя одет он был в дорожный плащ из дорогого шелка с красивой застежкой — фибулой, а при взгляде на его коня многие завистливо качали головой, не было в его осанке вельможной гордости.
Следом за этой группой, отстав на полсотню шагов, двигался рослый парень. Громко, сам для себя, он распевал веселую песню, один и тот же куплет повторил он уже множество раз. Сопровождающие ему были не нужны, рубаха-хитон из грубого полотна, заправленная в пыльные штаны, — вот и все, что было на нем. Встреч с лихими людьми он не боялся, скорее лихой человек испугался бы, встретившись с таким здоровяком один на один.
К группе всадников он не приближался, хотя двигались они одной дорогой к великому и счастливому городу, оку земли, дарю городов и солнцу империи — к Константинополю.
Уже видны были его крепкие каменные стены, а за стенами — знаменитые на весь мир дворцы и храмы.
В большом пруду женщины полоскали белье. Всадники проехали мимо них равнодушно, парень же приостановился, крикнул что-то веселое, получил в ответ шутку и лишь затем двинулся дальше.
Но теперь остановились всадники. Слуги достали сосуд с водой, юноша отпил несколько глотков. Парень, совсем уже приблизившись, облизнулся.
— Эй, добрый господин, не оставишь ли и мне глоток-другой?
— Проваливай, пока плети не попробовал, — сказал старший слуга.
— А чего это ты такой важный? — Парень засмеялся в ответ и пошел вперед.
— Подожди! — позвал неожиданно мальчик.
Он взял из рук слуги сосуд и протянул парню.
Парень победно взглянул на слуг, запрокинул голову и в несколько глотков выпил всю оставшуюся воду.
— На таких только добро переводить, — проворчал старший слуга с заметной укоризной в голосе.
Парень сделал вид, что этого не услышал. Он вернул сосуд, еще раз улыбнулся юноше и сказал:
— Спасибо, господин, может, и я когда-нибудь тебя отблагодарю.
По деревянному мосту всадники проехали над широким рвом и подступили к Золотым воротам — главному входу в город со стороны суши.
Ворота были украшены прекрасными скульптурами, среди них выделялись статуи Геракла и Прометея. Через центральный пролет проезжал лишь сам император, остальные входили в город через два боковых прохода.
Всадники миновали первый ряд кирпичных стен высотой в пять метров, затем шел второй ряд стен — высотой в десять метров, а за ними и третий ряд — самые мощные стены семиметровой ширины. По ним можно было водить строем воинов.
Это были знаменитые защитные стены, оборонявшие город со стороны суши.
Теперь начиналась широкая, мощенная каменными плитами главная улица города.