Вскоре он добрался до жилища мудреца. Старый мудрец увидел Хуан Сяо и спросил, зачем он к нему пришёл. Тогда Хуан Сяо стал рассказывать — сначала о том, что просили его жители города и деревни, старик и черепаха, а потом уже пожаловался на своё горе. И ответил ему старый мудрец:
— Жители города не могут сложить стену потому, что там в земле зарыто десять золотых кирпичей. Вишня не приносит плодов оттого, что под ней находится мерка золотых бобов. Дочери старика мешают говорить три красных волоса на голове. Если их вырвать — она заговорит. У черепахи в пасти нетонущая жемчужина. Вынь жемчужину, и черепаха погрузится на дно морское. И так, помогая другим, ты поможешь себе.
Поблагодарил Хуан Сяо старого мудреца и весело пошёл в обратный путь.
Большая чёрная черепаха давно уже поджидала его и, как только он появился, спросила:
— Ну, что сказал старый мудрец?
— Перевези меня на другой берег — и узнаешь.
На другом берегу Хуан Сяо велел черепахе разинуть пасть, вынул нетонущую жемчужину, и черепаха, довольная, сразу опустилась на дно. Спрятав жемчужину за пазуху, счастливый Хуан Сяо быстро пошёл дальше.
Старик стоял на пороге и дожидался его.
— Ну, что сказал старый мудрец? — спросил он.
— Веди меня к твоей дочери, я её вылечу, — ответил Хуан Сяо.
Как только он вырвал из головы девушки три красных волоса, она сразу заговорила. Со слезами благодарили Хуан Сяо отец с дочерью, а он спрятал волосы за пазуху и, весёлый, отправился дальше.
На краю деревни его с нетерпением поджидали крестьяне.
— Ну, что сказал старый мудрец? — спросили они.
— Покажите мне, где ваша вишня, и я заставлю её приносить плоды, — ответил Хуан Сяо.
Привели Хуан Сяо к вишне, выкопал он мерку золотых бобов, и тотчас же на ветвях заалели спелые вишни.
Не знали крестьяне, как отблагодарить Хуан Сяо, а он ещё веселее зашагал дальше.
Жители города тоже ожидали его и сразу спросили:
— Ну, что сказал старый мудрец?
Хуан Сяо прямо подошёл к тому месту, где разваливалась стена, вырыл из земли десять золотых кирпичей и сказал:
— А теперь стройте стену.
Сложили люди стену. Стоит она крепко, не разваливается.
А Хуан Сяо поспешил домой. Он был счастлив, что помог другим и получил всё, что ему было нужно.
Удивился отец Юань Мэй, что Хуан Сяо сумел выполнить его требование и достать такие драгоценные свадебные подарки. Очень не хотелось ему отдавать дочь за бедняка, да пришлось выполнить своё обещание.
Зажили Хуан Сяо и Юань Мэй в любви и довольстве. Хуан Сяо так любил свою жену, что не мог с ней и на минуту расстаться, и попросил её нарисовать свой портрет. Уходя из дому, он всегда брал его с собой.
Однажды, работая в поле, он соскучился по жене, достал портрет и стал любоваться ею.
И вдруг налетел сильный порыв ветра, вырвал портрет из рук Хуан Сяо и унёс неизвестно куда. Искал, искал его Хуан Сяо, да так ни с чем и отправился домой.
А портрет, гонимый ветром, всё летел да летел, пока не залетел прямо в золотую залу императорского дворца.
Император залюбовался изображением Юань Мэй и приказал своим придворным:
— Мне ещё не приходилось встречать такой красавицы. Возьмите портрет и отправляйтесь искать её. Не найдёте — казню!
Долго искали придворные по всей стране, пока наконец не подошли к дому Хуан Сяо. Увидели Юань Мэй и сразу узнали в ней красавицу с портрета. Как Юань Мэй ни плакала, придворные схватили её и повели к императору. Но перед уходом Юань Мэй удалось шепнуть Хуан Сяо:
— Когда меня уведут, возьми баранью шубу, надень её мехом наружу и в таком виде явись к императору. А я уж устрою, чтобы мы снова были вместе.
Когда Юань Мэй доставили во дворец, император посадил её рядом с собой и не хотел с ней расстаться ни на минуту. Но как он ни заботился о ней, она оставалась молчаливой, грустной и ни разу не улыбнулась.
Однажды, когда император напрасно старался развеселить Юань Мэй, в золотую залу вошёл Хуан Сяо, одетый в вывернутую баранью шубу.
Юань Мэй взглянула на него и весело рассмеялась.
— Что тебя так развеселило, Юань Мэй? — удивился император.
— Мне нравится шуба на этом человеке. Вот если бы ты так нарядился, я бы всегда смеялась.
Обрадованный император подозвал к себе Хуан Сяо и стал с ним меняться одеждой. Хуан Сяо снял свою шубу и надел императорскую одежду, расшитую драконами. Но как только император надел баранью шубу, Юань Мэй закричала придворным:
— Эй, велите немедленно отрубить голову человеку в шубе, он оскорбил меня!