В Москву воротился веселый и оживленный, с кипой открыток — виды Ялты, Ливадии, царской яхты «Штандарт». Его окрыляло, что все прошло как нельзя более удачно: приглядел участок под здание цирка, узнал, от кого из местного начальства зависит разрешение, кого задабривать, и, наконец, людей нашел таких, что вполне можно положиться. Подождите-подождите, он такой здесь отгрохает цирк, только ахнете...
5
Наступил 1916 год. Акиму Никитину уже семьдесят три. Однако он совсем не похож на тех стариков, что вяло влачат свои сумеречные дни, сидя под пледом в качалке и тупо уставясь на тлеющие в камине угли — медленное угасание обеспеченной старости. Нет, стариком его никак не назовешь. Ум ясен, энергия еще бушует в нем, а предпринимательский размах не сузился ни на йоту.
События войны поутратили былую остроту, и деловая жизнь входила в прежнее русло, как мутный речной поток входит в свои берега после яростного паводка. Жажда преуспевании с новой силой забарабанила в сердце Акима Никитина. Дел невпроворот: латать, штопать и ставить подпорки под расшатанное войной цирковое хозяйство. Но главное, конечно, ялтинский цирк и все связанное с ним.
Тридцатого января того же года архитектор положил перед заказчиком проект ялтинского цирка — ничего не скажешь, шикарно. С фасада нечто вроде мавританского дворца: башенки, колоннада, арочки. На плане обращают внимание парадные апартаменты из трех холлов, примыкающих к царской ложе, помеченной, как и положено, изображением короны. Позади вместительного цирка — две квартиры. Сбоку—«кофейная или ресторан», словом, все честь по чести: солидно и с размахом. Вот она, голубая мечта неугомонного предпринимателя. Ныне — лишь достояние архива.
В это же самое время ведется переписка с его ялтинским уполномоченным Н. А. Приселковым, шныряющим по торгам и приглядывающим для патрона дом, приличествующий директору пока еще только лелеемого в тайниках души придворного цирка.
Наконец-то — 30 ноября депеша из Ялты: «Выезжайте». Это означало, что ходок подобрал то, что требовалось.
В паспорте А. А. Никитина стоит штамп: «Шестого декабря 1916 года явлен у пристава 1-го участка ялтинского градоначальника». На этот раз он был один и остановился в гостинице с названием, имеющим для него символический смысл — «Петроград».
Приселков повез хозяина на лихаче в Черноморский переулок. Что ж, полюбопытствуем, поглядим... По обыкновению Никитин дотошно вникал в каждую мелочь: прошел по всем десяти комнатам «2-х этажного каменного дома, крытого железом». Велел открыть двери на балконы, осмотрел также и стеклянную галерею и оба каменных флигеля, прошагал вдоль всего ограждения «сада мерою в 277 квадратных саженей» и остался доволен. На следующий день имение было куплено на торгах за 43 тысячи 556 рублей.
Еще в прошлый приезд сюда Аким наметанным глазом выбрал в помощники владельца небольшой типографии в Ялте, некого И. И. Роговенко. Ему было предложено место управляющего купленным имением. «Квартиры имения сдавать внаем,— распорядился Никитин перед отъездом.— Но не более как на год, а деньги переводить на ялтинское отделение Азовско-Донского коммерческого банка».
По возвращении домой застал сына за письмом к дяде, веселым голосом велел добавить от себя: «Ялта, мол, уже в кармане...»
6
Имя директора столичного цирка переводили по-разному: кто — Сципиони, кто — Чипиони. Никитины между собой называли его «хромоногим чемпионом», не вкладывая, впрочем, в эти слова ни малейшей неприязни. Еще в бытность свою молодым наездником Сципиони Чинизелли выступал в их московском цирке. Там-то и произошло с ним несчастье...
О хромоте Чинизелли-младшего было известно и по воспоминаниям современников и по очеркам историков цирка, но и те и другие говорили об этом глухо: «после травмы». Когда и при каких обстоятельствах произошла травма — оставалось неизвестным. Сегодня имеется возможность внести ясность. Газета «Театр и жизнь» посвятила этому происшествию специальную заметку. «Во вторник 3 марта 1887 года во время представления... лучший наездник высшей школы верховой езды г. Чинизелли, выводя другую лошадь, был ею же сшиблен на землю... и она раздробила ему ногу повыше колена. Несчастный находится в постели и, вероятно, останется без ноги». Ногу не отняли, но хромота осталась на всю жизнь.
И в прошлом году и в этом — 1916-м — между ним и Никитиным шли интенсивные переговоры по чрезвычайно важному для обоих вопросу.
В начале января Чинизелли сообщил, что в торгах на аренду здания будет участвовать, как он прознал, представитель Шаляпина. По слухам, Федор Иванович собирался открыть там свой театр. Никитин, прочитав письмо, улыбнулся: уж он-то знал исход торгов... Еще в конце прошлого года Сципиони по секрету уверил Никитина, что при любом обороте дела цирк оставит за собой. Вследствие этого они вошли в соглашение обменяться своими стационарами, не навсегда, разумеется, а временно, на два сезона. Чинизелли дает представления в Москве на Садово-Триумфальной, а он, Никитин, в это же самое время — на Фонтанке. Все условия засвидетельствовали у нотариуса на гербовой бумаге. Контракт вступал в силу 4 августа 1917 года.
7
Двадцать третьего января того же до предела насыщенного событиями 1916 года Никитин совершил купчую крепость — приобрел у московской мещанки Е. М. Кроминой за двенадцать с половиной тысяч участок земли площадью в 329 квадратных сажен на Верхней Масловке, 63, близ Петровского парка, со всеми «без исключения жилыми и нежилыми строениями». «На какой предмет покупка?» — строили за кулисами догадки. «Для загородной дачи»... «Для летнего цирка»... Все разъяснилось чуть позднее: не дача и не цирк, а приют для престарелых артистов.
В бережно хранимом никитинском архиве находится еще один документ, которым старик Никитин особенно дорожил и который добыт ценой больших денег и изощренно-изобретательских хлопот.
27 июля 1916 года Аким Никитин, столь падкий на почести, пожалован «высочайшей» грамотой на звание «потомственного почетного гражданина». Отныне это звание будет появляться на всех афишах, программках, объявлениях. В деловых бумагах к нему обращаются теперь не иначе как «ваше высокородие»... Высокородие... Потомственный... Недаром он в последнее время, давая интервью репортерам, плетет о своем отце бог знает что, но только не то, кем тот был на самом деле.
Когда такая радость, когда голова кругом, а внутри все поет, как тут усидеть дома, как не выйти на люди. Страшно захотелось похвастать новостью в Саратове. С триумфом вернуться на круги своя, пощеголять перед братом и знакомыми в шитом золотом мундире. Наказал жене — собирай в дорогу. Загорелся поехать вместе с ним и сын и, не откладывая, стал энергично ходатайствовать об увольнительной *.
* В первые же дни войны энергичный папаша, чтобы уберечь свое чадо, пристроил его ценой больших денег в Москве, в тыловой интендантской части, заведующим хозяйством 131 лефортовского госпиталя,
8
— Это с какой же стати так разубытились? — охали и Петр и Александра Яковлевна, принимая от гостей подарки.— Давненько... господи, как давненько не виделись! А этот-то, этот, паки уважаемый Николай Акимыч. А форма военная как ему к лицу! — Он отстранился, с восторгом разглядывая племянника: — ну что твой Брусилов!..
Шумный, радостно возбужденный, Петр суетился вокруг прибывших, посверкивая белизной зубов.
Разморенных жарой и не ближней дорогой супругов определили на отдых, а дядя с любимым племяшем заговорщицки перемигнулись, как в былые времена: «Освежимся?» — и спустились в дворовый закуток под душ.
Уже заплывший жирком, с двойным подбородком, Петр Никитин с раскатистым «у-у-ух!» опрокинул на себя ведро и, отфыркиваясь, пригладил волосы. Не в братьев словоохотливый, он оживленно, без умолку рассказывал племяннику о войне, как она отразилась на здешних условиях, о политике и международной жизни, а больше все же о новом цирке в Саратове, строить который так настаивает Аким. Конюшни и слоновник в будущем грандиозном заведении он намерен разместить вот так... Петр поискал глазами и поднял палочку, которой начертил на мокрой земле квадрат, разделенный на клетки: вот тут мойка для лошадей, и чтобы вода, как в Сандунах из душа Шарко, била снизу, с боков и сверху, а тут и тут краны поставить, чтобы конюхам не таскаться во двор морковку мыть...