...Прошли годы. На цирковом манеже блистают новые артисты, афиши называют новые имена. Сила современного циркового искусства как раз в том и состоит, что оно умеет соотносить настоящее с прошлым и делает это не механически, а творчески.
Сегодняшний манеж наследовал у старого никитинского цирка не построение номеров, не форму трюков и даже не его стилистику, он взял более глубинное — сам дух этого искусства, его национальный характер — его благородную красоту и романтику, его жизнерадостный смех и неподдельное веселье, молодеческую удаль, лихость, увлеченность, истоки которого в народных празднествах с потехами скоморохов.
По исполнительской технике, по художественному совершенству артисты советской арены недосягаемо далеко ушли от тех, кого контрактовали братья Никитины, однако не стерлась, живет и будет жить всегда глубокая общность, тот национальный дух, которые столь же очевидны, как если бы мы взяли в руки и стали разглядывать две лаковые шкатулки палехской работы — одну, изготовленную умельцами дореволюционной поры, а другую — художниками наших дней: при всем различии содержания без труда обнаруживается сходство исполнительской манеры, стилевое единство и национальная принадлежность этих произведений.
У нашего народа установилась добрая традиция — поклоняться трудовому подвижничеству и высоко чтить заслуги предшественников. Не забыты и те, кто сто с лишним лет назад поднял на льду реки Суры убогий, продуваемый всеми ветрами, брезентовый шапитон. Там, где произошло это знаменательное событие, в Пензе, неравнодушные люди открыли недавно Музей театра, в котором представлены все видные деятели сценических искусств, музыки, кино, связанные с этим городом. По достоинству оценены и братья Никитины, вставшие, таким образом, в один ряд с выдающимися строителями национальной культуры. В музее этом целый зал отведен под экспозицию «Первый в России русский цирк». Здесь наши современники с благодарностью обращаются к прошлому, отдавая дань глубочайшего уважения славным основателям Русского цирка.
