Псалтирь и пост - и больше ничего.
Игнатий.
- Василий князь еще не крепок.
И каким покажет он себя правителем?
Хотим, чтоб все текло по-прежнему, без спешки,
без новизны, а если новизна,
так чтоб сперва под спудом полежала и выстоялась, ставши стариной.
Чтоб место и доход отца
за сыном оставалось, чтоб подлый люд доносами не мог
боярам честным навредить, и чтоб казна
была в одних руках, и чтобы суд церковный
для всех был равным...
Должно обождать и поразмыслить.
Про колодезь этот
знаем ты, да я.
У стен святых пусть золото лежит и стережет удобный случай.
Выходит Анастасия в мужской одежде. За спиной лук со стрелами.
Анастасия Хлопку.
- Отец, прощай и поминай в молитвах
послушницу, которой без утайки
внушил ты дух и ремесло войны.
Теперь и лук тугой - мой брат,
и стрелы - сестры, безмолвно жалящие цель,
без промаха и страха,
открыли путь мне. Прочь из этих стен!
Леса густые и с реками долы - вот где отрада мне,
и дом мой отчий.
Хлопок.
- Решилась ты?
Храни тебя твой ангел,
не дай до срока сердцу охладеть,
и местью жить одной.
Прощай.
Игнатий.
- Кто этот отрок?
Как ты в монастырь с оружием прошел?
Ворота заперты. И воины повсюду
по стенам охраняют,
пока князь молится и говорит с Владыкой.
Анастасия.
- Нет. Отворены ворота,
и толпой проходят воины. А следом и бояре
с князьями.
Всё течет сюда,
чтобы вершить свое мирское дело, которому вы все порабощены.
И даже вы, отцы, а я - бегу.
Игнатий.
- Держи ее! Безумная,
свобода - от дьявола лукавая ловушка!
Он лжет, что юность вечна!
А придет вдруг немощь старая,
недуг подкосит?
Анастасия.
- Я кинусь в озеро. Прощайте.
(уходит. Выходят бояре, дьяк Кострома)
Дьяк Кострома.
-Князь Василий,
братия твои - князь Дмитрий Галицкий, Борис Тверской и Иоанн Можайский
тебя поймали.
Княжий суд верша
согласно Божьему уставу и преданию, князья решили - ты виновен.
А вина твоя - татарам города давал в кормление,
дружа с иноплеменниками,
подать непомерну на землю наложил, губя торговлю и народ безвинно,
и брата старшего коварно ослепил.
А для того, как писано в Законе Ветхом - «За око - око»,
будешь ты лишен сам зрения
и ослеплен.
Шесть тысяч девять-сто пятидесятый год от сотворения мира. Февраль, пятнадцатое.
Приступай, палач.