- Малыш?.. Всё в порядке?
- Отойдем?
Тот, несколько растерявшись, кивнул и отвел Женю в коридорчик, где не было так шумно, хотя и там несколько братков во главе со Шмидтом перекидывались парой слов и тащили еще ящик спиртного к столу.
- Так, я на тебя надеюсь, давай как гостей встретим, тогда… – предупредил охранника Витя, и Шмидт в лучшем расположении духа согласно кивнул. Проводив мужчин взглядом, Пчёлкин повернулся к жене: – Так-с, и?
- Вить… – девушка скользнула ладонью по его плечу, расправляя расстегнутый на несколько пуговиц воротник рубашки, – у нас, кажется, маленький будет…
Пчёла на мгновение застыл в изумлении, рассеянно отвернув голову и скрывая в ладони улыбку. Женя замерла и даже задержала дыхание, внимательно наблюдая за реакцией мужчины.
- Я, конечно, понимаю… – виновато выдавила она из себя. – Сейчас не то…
Витя вдруг подхватил ее на руки, обрывая на полу-фразе, и закружил по коридору. Тишину в помещении разрядил женин рассеянный смех.
- Ты… ты рад?
- А у меня есть иные варианты? – не сдержал смешок Витя и опустил ее, наконец, на пол. – Пчёлкина, – ее лицо снова попало в плен его ласковых рук, а затем на губах запечатался крепкий, теплый поцелуй, – я тебя обожаю.
- Эй, приклеенные, – донесся до них голос Космоса, – имейте совесть, еще наворкуетесь.
- Я в тебя щас чем-нибудь пульну, – парировал Пчёла, всё еще прижимая к себе Женю.
- Тебе звонят, жук!
Холмогоров потряс мобильником. Витя перехватил телефон из его рук и двинулся к празднующим, а Женя поравнялась с Космосом.
- Слушай, у меня к тебе дело на миллион, – заговорщецчки кивнул ей друг.
- Да ну? Наликом?
- Уже башка трещит, – поморщился Кос, подхватил с вешалки свое пальто и женину шубу, – пойдем выйдем. Заодно гостей встретим.
Они вышли во двор, который искрился от ярких огней петард и фейерверков. Приятный морозец окутал тело Жени, и она, запрокинув голову, взглянула на яркие праздничные огни.
«Не права ты, мать… – мысленно обратилась она к Людке. – Год счастливый!».
На стоянку уже подъезжали дорогие машины, из которых высыпала радостная толпа с шампанским, цветами и подарками.
- Поздравляем! А где же наш депутат? – слышалось наперебой.
- Спасибо! – Космос активно пожимал руки, жестом приглашая всех в офис. – Скоро будет!
Наконец, обняв и запустив вовнутрь всех прибывших гостей, Космос повел Женю по освещенной яркими лампочками дорожке, по-свойски закинув ей руку на плечо. Радостно вздохнув, друзья обвели восхищенным взглядом залитый огнями двор.
- Так, я вся во внимании, о чем ты хотел поговорить?
- Слушай… – Холмогоров сейчас напоминал нашкодившего школьника – так же нервно почесал за затылком и толкнул мыском ботинка заледеневший комочек снега. – А как тебе Пчёла в любви признавался?
- Чего? – Женя от неожиданности поперхнулась воздухом и засмеялась.
- Да, херню сморозил, – не сдержал смешка и Космос. – У вас там вообще Санта-Барбара была… В общем, я это… Люде предложение хочу сделать. Нравится она мне.
- Ах ты, раздолбай! – Пчёлкина не удержалась и крепко обняла друга. – А я знала!
Кос рассеянно улыбнулся.
- Да ну? Врёшь!
- Ни в жизнь!
Они навернули несколько кругов по двору, и мороз начинал крепчать. Космос поежился.
- Ты не замерзла?
- Да нет, порядок… Сашки что-то долго нет.
Послышался шелест шин – во двор въехал еще один автомобиль. За яркими вспышками фейерверка сначала было не разглядеть, и Космос прищурился, выходя на главную дорогу.
- Да вон и он, вроде, – вгляделся он в темный салон. – Не вижу что-то.
- Ой, я же хотела!.. – Пчёлкина не договорила, поскольку спешно начала рыскать по карманам в поиске фотоаппарата. Хотелось запечатлеть Сашку вместе с Олей, как-никак символично – семья депутата на пороге новой жизни.
Но на удивление из красного джипа вышел один Макс.
- Не понял, а где Саня? – развел руками Космос.
- С Ольгой остался, – поспешно отозвался Карельский.
- Привет! – улыбнулась ему Женя, убирая в карман не пригодившийся «Кодак».
Она не успела понять ничего. Только услышала голос мужа позади, на который повернулся Космос. Но этой секунды хватило, чтобы Макс приблизился вплотную, и блестящее лезвие вонзилось в живот. Пчёлкина не издала ни звука. Она не закричала, не застонала, а вот Холмогоров закричал, стараясь привлечь внимание Вити, и попытался подхватить девушку, но она зашаталась и осела на снег с искаженным от боли лицом.
- Сука! – едва успел выпалить Космос, но сам поперхнулся своим же криком, поскольку нож вошел в его грудь.
Замаячившие на крыльце Витя и Шмидт заставили хватке ослабеть, и нож выпал на заснеженный асфальт.
- ЖЕКА! – с ужасным криком Пчёлкин бросился к ним.
Макс, рыкнув в панике от неудачи, выхватил из-за пазухи пистолет и сделал выстрел в его сторону. Тот едва успел пригнуться, а затем услышал громкое: «Витя, башку не поднимай!». Шмидт среагировал быстро – и пуля угодила в плечо Карельского. Макс сделал кувырок от кустов и направил дуло «Макарова» на мычавшего от боли Космоса, который накрыл собой Женю, но не успел спустить курок – Шмидт снова открыл огонь. Все, что успел сделать Карельский – кинуться к машине.
Пальба заставила всех гостей в офисе броситься на улицу, но широкая спина Шмидта загородила выход:
- Никому не выходить! Витя! Стой!!!
Но Пчёла уже летел к Холмогорову, когда красный джип взревел в полную мощь и стал сдавать задом. Послышался громкий хруст перебитого надвое шлагбаума и хищный свист шин.
- Кос! – Витя перевернул стонущего и матерящегося друга навзничь. – Жека…
Девушка лежала прямо, словно пригвожденная к влажному снегу, который уже стал черным от ее крови. Пчёлкин подхватил ее под ослабшую шею.
- Жека… – вторая рука наткнулась на липкую, горячую влажность.
Все в окружающем мире вырисовывалось предельно отчетливо, но казалось оторванным от реальности. Время продолжало свой ход, но Пчёлкину казалось, будто он вместе с женой заключен в какую-то капсулу, где оно остановилось. Он стал щупать пульс на ее шее. Но его не было.
Ясные золотистые глаза открыты, голова повернута в его сторону. Создавалось впечатление, будто она смотрит на него.
- Космос, жив?! – Шмидт тем временем склонился над Холмогоровым. Тот, чуть не теряя сознание, едва мог разлепить влажные глаза. – Витя, что?! – не дождавшись ответа, охранник стал судорожно набирать номер, другой рукой помогая Косу сильнее сжимать рану на груди.
Из-за ослепительных огней фейерверков Белов мог разглядеть только темные силуэты на снегу. Он шел к по дороге, морщась от яркого света, и крики, ругань и казавшаяся странной на этом фоне музыка заставили насторожиться. Он замедлил шаг, и в дымке заметил ужасную картину.
- Саша, беда! – один из охраны Белого материализовался из-за угла.
- Жека! – Пчёлкин давился своими слезами, крепко сжимая в руках девушку. – Сука, где эта блядская «скорая»!
- Вызвали уже! – сдавленно дыша, отозвался Шмидт. – Саша… это Макс.
- К Филу, живо! – гаркнул Белов.
Страшное, выворачивающее наизнанку утро подкралось быстро и неожиданно. Пчёлкин, привалившись к белоснежной стене, казалось, даже боялся дышать. Напротив него сидела перепуганная до смерти Ольга. Ее била лихорадка, в глазах застыла дрожащая пелена слёз. Она судорожно глотала ртом воздух, отчего губы пересохли, а язык неприятно стал прилипать к нёбу. Ее взгляд застыл на окровавленные руках Вити. Обе руки и манжеты были густо покрыты кровью, словно их вымыли в кровяной ванне.
- Вить… Всё обойдется… – едва выдавила из себя Белова, но голос прозвучал как-то иначе, словно был и вовсе не её.
Мужчина, будто очнувшись от сна, вдруг сполз по стене на плиточный пол и простонал, роняя на колени лицо, и его снова сковало остолбенение.
Несколько охранников терпеливо мерили шагами длинный, погруженный в полумрак коридор. Звонок одному из них заставил всех присутствующих очнуться от неутешительных мыслей.