«Этот парень чертовски наблюдателен. Даже когда в стельку пьян», — отметил про себя Майлз. Он вздохнул и пригладил обеими руками волосы:
— Почему женщина не захотела принимать ваши кредитные карточки? Разве это не универсальные земные, которые вам выдали в космопорте? Вы не пробовали воспользоваться теми, что остались с Махата Солярис?
— Нет, сэр, — ответил Ксавьер, в доказательство показав свою карточку. Выглядела она как положено. Майлз повернулся, чтобы проверить ее на комм-устройстве, и тут увидел, что оно расстреляно. Последняя пуля пришлась точно в центр экрана головидео. Скорее всего это был удар милосердия, хотя устройство все еще пощелкивало и слабо кашляло. Майлз прибавил его стоимость к счету и поморщился.
— По правде говоря, — тут Ксавьер закашлялся, — женщина здесь ни при чем: это машина выплюнула карточку.
— Она не должна была этого делать, если… — начал Майлз и мысленно закончил: «Если только с центральным счетом все в порядке». В желудке у него вдруг похолодело. — Я проверю, — пообещал он. — А тем временем мы должны выйти на улицу таким образом, чтобы местная полиция не поджарила вас живьем.
Данио радостно кивнул на пистолет в руке Майлза:
— Мы можем пробиться через черный ход. И бегом к ближайшему входу в подземку!
Майлз, на мгновение утратив дар речи, представил себе, как пристрелит сейчас Данио его собственным пистолетом. Данио спасло только то, что Майлз опасался за свои кости: отдача может сломать руку, а он уже сломал правую руку на Дагуле, и воспоминание о боли было еще свежо в его памяти.
— Нет, Данио, — сказал Майлз, когда к нему вернулся дар речи. — Мы тихо — очень тихо — выйдем из передней двери и сдадимся.
— Но дендарийцы не сдаются! — запротестовал Ксавьер.
— Это не передовая, — терпеливо объяснил Майлз. — Это всего лишь винный магазин. И даже бывший винный магазин. И даже не наш собственный. — «Мне, несомненно, придется купить это заведение». — Считайте лондонскую полицию не противником, а лучшим другом. Это так и есть, кстати. Потому что, — тут Майлз холодно взглянул на Ксавьера, — пока они с вами не закончат, я за вас не примусь.
— О! — сказал Ксавьер смущенно: похоже, до него кое-что дошло. Он тронул Данио за руку. — Может… может, нам следует пойти за адмиралом домой, а, Данио?
И Ксавьер поднял бывшего владельца охотничьего ножа на ноги. После секундного размышления Майлз тихо подошел со спины к красноглазому, вытащил карманный парализатор и направил самый слабый импульс в основание его черепа. Красноглазый завалился набок. Майлз вознес короткую молитву, чтобы этот последний стимул не отправил его в травматический шок. Одному Богу известно, что за химический коктейль ему предшествовал: ведь парень явно не ограничился одним только спиртным.
— Берите его за плечи, — велел Майлз Данио, — а вы, Ялен, за ноги. — Ну вот, он уже успешно обездвижил троих. — Ксавьер, откройте дверь, заложите руки за голову и спокойно, без шума сдайтесь полицейским. Данио, вы идете следом. Это приказ.
— Жаль, с нами нет остальных, — пробормотал Данио.
— Единственная армия, которая вам сейчас понадобится, — это армия опытных адвокатов, — сухо заметил Майлз. Еще раз взглянув на Ксавьера, он вздохнул: — Я ее вам пришлю.
— Спасибо, сэр, — отозвался Ксавьер и заковылял вперед. Майлз шел сзади, скрежеща зубами от бессильной ярости.
Солнечный свет на улице заставил его заморгать. Небольшой отряд дендарийцев буквально свалился в руки ожидавшей их полиции. Данио не сопротивлялся, когда его обыскивали, но Майлз вздохнул спокойно, лишь когда солдата связали силовыми путами. Констебль-командующий направился к Майлзу. И тут в дверях магазина раздался негромкий хлопок, а тротуар лизнуло голубое пламя.
Майлз вскрикнул и резко повернул назад, глотнув побольше воздуха и задержав дыхание. Он проскочил в магазинную темноту, пронизанную лентами жара, и помчался вдоль полок. На пропитанном спиртным ковре расцветало пламя, как полосы золотой пшеницы, причудливо изгибающиеся в соответствии с концентрацией алкогольных паров. Огонь подбирался к лежащей на полу женщине: еще секунда, и ее волосы вспыхнут ужасающим нимбом…
Майлз кинулся к ней. Подсунул под нее плечо, с трудом поднялся. Он готов был поклясться, что ощущает, как трещат его кости. Тут женщина начала брыкаться — весьма некстати. С ношей на плечах Майлз направился к двери, ослепительно сиявшей — как выход из туннеля, как ворота самой жизни. Его легкие пульсировали, стараясь захватить кислород сквозь плотно сжатые губы. Общее время — одиннадцать секунд.