Очень жаль, что дендарийская форма не предусматривает берет, который можно так залихватски заломить. Может быть, следует отдать приказ об изменении формы? Танг скорее всего его одобрит: у Танга есть теория, согласно которой шикарный мундир облегчает вербовку и поддерживает боевой дух. Майлз в этом не вполне уверен: так можно набрать кучу новобранцев, которым хочется поиграть в ряженых, не более того. Рядовому Данио берет должен понравиться… И Майлз тут же решил отказаться от этой идеи.
Элли Куин терпеливо дожидалась его в коридоре, сидя у катер-шлюза номер шесть. Грациозно поднявшись, она заметила:
— Нам надо спешить. Как ты думаешь, сколько времени твой кузен сможет прикрывать исчезновение лейтенанта Форкосигана с приема?
— Подозреваю, это уже дохлый номер, — ответил Майлз, застегивая ремень безопасности. Памятуя о предостережениях относительно работы со сложным оборудованием, напечатанных на упаковке с лекарством, он позволил Элли взять управление на себя. Маленький катер легко отчалил от «Триумфа» и начал двигаться вниз в соответствии со схемой схода с орбиты.
Майлз попробовал представить себе, как его встретят, когда он явится в посольство. Самое меньшее, что его ждет, — это домашний арест. Хотя он, конечно, изо всех сил будет ссылаться на смягчающие вину обстоятельства. Майлзу вовсе не хотелось спешить навстречу обыденности. Ведь он сейчас на Земле, с ослепительно красивой и умной подругой, теплым летним вечером. Времени сейчас всего… Майлз взглянул на свой хронометр: двадцать три ноль-ноль. Сейчас только начинаются ночные развлечения. Лондон с его гигантским населением наверняка не спит всю ночь. И Майлзу стало вдруг весело.
Но только что они могут предпринять? Алкоголь не обсуждается: одному Богу известно, что может случиться, если он добавит спиртное к принятым лекарствам. С его странной физиологией может случиться все. С уверенностью можно сказать только одно: координация у него не улучшится. Кабаре? Они надолго застрянут на одном месте, что неразумно с точки зрения безопасности. Надо придумать что-то такое, чтобы они непрестанно двигались.
А впрочем, к черту цетагандийцев! Будь он проклят, если позволит себе стать заложником страха. Пусть адмирал Нейсмит в последний раз развернется, а уж потом он засунет его в шкаф, на заднюю полку… Под ними призывно мигали огни космопорта. Когда они вкатили на свою стоянку (сто сорок федералок в день!), где стоял часовой-дендариец, Майлз решился и выпалил:
— Эй, Элли! Пойдем… пойдем поглазеем на витрины!
Так и получилось, что в полночь они брели по модному пассажу. Здесь были выставлены товары не только Земли, но и со всей галактики, — конечно, для посетителей с деньгами. Да и прохожие представляли собой любопытное зрелище для человека, не чуждого моде. В этом году были популярны перья, синтетический шелк, кожа и мех — ретро, мода прошлых веков. А у Земли такое богатое прошлое! Молодая особа в… костюме викингов или… ацтеков, решил Майлз, опиралась на руку юноши в сапогах примерно двадцать четвертого века. Пышные перья на головном уборе показались Майлзу наиболее интересными. Может быть, дендарийский берет не окажется такой уж архаикой?
Но Элли, как с сожалением заметил Майлз, была напряжена и не получала никакого удовольствия от происходящего. Ее взгляд цепко обшаривал прохожих, выискивая скрытое оружие и фиксируя резкие движения. И вдруг она с неподдельным интересом остановилась перед магазином с неброской вывеской «Культивированные меха: подразделение Галак-Тэк-биоинжиниринг». Майлз запихнул ее внутрь.
Торговый зал оказался просторным — безошибочный признак, что здесь торгуют по самым высоким ценам. Шубы из рыжих лис, ковры из белых тигров, жакеты из вымерших леопардов, кричащая кожа тау-китянских бусинных ящериц на сумках, сапогах и ремнях, черно-белые жилеты из обезьян-макак… Головидео показывало непрерывную программу, рассказывающую о происхождении товара: покупателям вовсе не предлагались шкуры и кожа убиенных зверей; нет, эти роскошные вещи были извлечены из пробирок и автоклавов исследовательских лабораторий. Шкуры девятнадцати вымерших видов животных предлагались в естественных расцветках. Головидео уверяло, что осенью в моду войдут радужная шкура носорога и белые лисы тройной длины в пастельных авторских тонах. Элли погрузила кисти рук во что-то, напомнившее взрыв рыжей персидской кошки.