Личный кабинет Айвена представлял собой крохотную комнату без окон глубоко в недрах посольского здания; его работа состояла в том, чтобы скармливать сотни дисков с данными компьютеру, который сосредотачивал их в еженедельный доклад о положении на Земле, и отосылал его шефу Безопасности Иллиану и генштабу на Барраяре. Где, как полагал Майлз, он сопоставлялся компьютером с сотнями подобных докладов, образуя барраярское видение Вселенной. Майлз искренне надеялся, что Айвен не складывает в одном столбце киловатты с мегаваттами.
– В основном эта штука – официальная статистика, – объяснял Айвен, сидя перед своим терминалом и, как ни удивительно, выглядя непринужденно в парадном мундире. – Изменение населения, цифры сельскохозяйственного и промышленного производства, опубликованные различными политическими течениями военные бюджеты. Компьютер складывает их шестнадцатью различными способами, и подсвечивает цифры, когда что-то не совпадает. Поскольку у всех, кто поставляет эти данные, тоже есть компьютеры, то такое случается не слишком часто – как говорит Галени, вся ложь припрятана задолго до того, как информация дошла до нас. Гораздо важнее для Барраяра сообщения о кораблях, входящих и покидающих локальное пространство Земли.
– Теперь перейдем к более интересным вещам, настоящей шпионской работе. На Земле есть несколько сотен людей, за которыми это посольство старается следить из тех или иных соображений безопасности. Одна из самых больших групп – это эмигрировавшие комаррские мятежники. – Айвен взмахнул рукой, и над видеопластиной одно за другим промелькнуло несколько дюжин лиц.
– О, да? – сказал Майлз, невольно заинтересовавшись – У Галени есть секретные связи с ними и тому подобное? Поэтому его сюда назначили? Двойной агент – тройной агент…
– Спорю, что Иллиану этого хотелось бы, – сказал Айвен. – Насколько я знаю, они относятся к нему как к прокаженному. Злостный коллаборационист, сотрудничающий с имперскими угнетателями и все такое.
– Конечно, они не представляют большой опасности для Барраяра спустя столько лет и на таком расстоянии. Беженцы…
– Некоторые из них были смышлеными беженцами, хотя бы те, кто вытащил свои денежки перед тем, как наступил спад. Некоторые были замешаны в финансировании Комаррского Восстания во времена регенства – теперь почти все они гораздо беднее. Однако, они стареют. Еще пол-поколения, и, если политика интеграции твоего отца преуспеет, они совсем потеряют движущую силу. Так говорит капитан Галени.
Айвен взял еще один диск с данными.
– И теперь мы переходим к по-настоящему «горячим» вещам – слежке за тем, чем занимаются другие посольства. Такие, как цетагандийское.
– Надеюсь, они на другой стороне планеты, – сказал Майлз искренне.
– Нет, большинство галактических посольств и консульств сконцентрированы прямо здесь, в Лондоне. Это даже делает слежку за другими намного более удобной.
– О боги, – простонал Майлз, – только не говори мне, что их посольство через дорогу или что-то в этом роде…
Айвен усмехнулся.
– Почти. Они находятся в паре километров отсюда. Мы довольно много ходим друг к другу на приемы, чтобы попрактиковаться в лицемерии и поиграть в «я-знаю-ты-знаешь-я-знаю».
Майлз задышал немного учащенно. – Вот дерьмо.
– Что с тобой, братец?
– Эти люди пытаются убить меня.
– Нет, не пытаются. Это начнет войну. У нас сейчас что-то вроде мира, помнишь?
– Ну, в любом случае они пытаются убить адмирала Нейсмита.
– Который вчера пропал.
– Ага, но – одна из причин, по которой вся эта афера с дендарийцами продержалась так долго, это расстояние. Адмирал Нейсмит и лейтенант Форкосиган никогда не показывались ближе сотен световых лет друг от друга. Мы никогда не попадались вместе на одной планете, не говоря уж об одном городе.
– С тех пор, как ты оставил свой дендарийский мундир в моем шкафу, какая может быть связь?
– Айвен, сколько может быть на этой планете горбунов ростом метр сорок пять с темными волосами и серыми глазами? Ты что, натыкаешься на дерганых карликов на каждом углу?
– На планете с девятимиллиардным населением, – сказал Айвен, – каждой твари должно быть как минимум по шесть штук. Успокойся! – Он помолчал. – Знаешь, я первый раз слышу, как ты употребляешь это слово.
– Какое слово?
– Горбун. Ты ведь не горбун, ты же знаешь. – Айвен оглядел его с дружеским беспокойством.
Кулак Майлза сжался и разжался, словно отбрасывая что-то.
– В любом случае, цетагандийцы. Если у них есть человек, занимающийся тем же, что и ты – …
Айвен кивнул.
– Я встречал его. Его зовут гем-лейтенант Табор.
– В таком случае они знают, что дендарийцы здесь и что адмирала Нейсмита здесь видели. Наверняка у них имеется список каждого заказа, которые мы отправили через комм-сеть, или довольно скоро он у них будет, когда они обратят на это свое внимание. Они следят.
– Возможно, они следят, но они не могут получить приказов от вышестоящих быстрее, чем мы, – резонно заметил Айвен. – И, в любом случае, у них недостаток людей. Наш персонал службы безопасности в четыре раза больше, чем у них, из-за комаррцев. Я имею в виду, может, это и Земля, но все-таки это второстепенное посольство, и для них еще больше, чем для нас. Не бойся, – он принял позу в своем кресле, скрестив руки на груди, – кузен Айвен защитит тебя.
– Это так обнадеживает, – пробормотал Майлз.
Айвен усмехнулся сарказму, и вернулся к работе.
День тянулся бесконечно в тихой, неизменной комнате. Майлз обнаружил, что его клаустрофобия дошла до большего градуса, нежели обычно. Он как губка впитывал айвеновские уроки и время от времени расхаживал от стены к стене.