Так и получилось, что в полночь они брели по пассажу с модными магазинами. Для посетителей со средствами здесь были широко представлены не только земные, но и галактические товары. Прохожие сами по себе были зрелищем, достойным созерцания, – для тех, кто желал получить образование в области изысков и моды. Этот год предлагал перья, синтетический шелк, кожу, мех и возрожденные примитивные натуральные ткани прошлого. У Земли было немало прошлого, достойного возрождения. Молодая леди в… – в наряде ацтеков и викингов, догадался Майлз, – опиралась на руку молодого человека в сапогах, кажется, двадцать четвертого века и перьях – они-то особенно и привлекли взгляд Майлза. Может быть, дендарийский берет и оказался бы такой уж архаикой и нарушением профессиональной этики…
Элли, с грустью отметил Майлз, не расслабилась и не наслаждалась происходящим. Если она и обращала внимание на прохожих, то скорее выискивая скрытое оружие и отслеживая резкие движения. Однако в конце концов она, по-настоящему заинтригованная, остановилась перед магазином, чья вывеска неброско гласила: «Культивированные меха: подразделение ГалакТек-биоинжиниринг.» Майлз аккуратно затолкнул ее внутрь.
Демонстрационная площадка была обширной – недвусмысленный намек на диапазон встречающихся здесь цен. Накидки из рыжей лисы, ковры из белого тигра, жакеты из вымершего леопарда, яркие сумочки, обувь и ремни из тау-китянской бусинной ящерицы, черные с белым жилеты из обезьяны-макаки – на головидео крутился бесконечный ролик, объясняющий, что основой всего этого ассортимента стали не убитые животные, а чаны и пробирки научно-исследовательского подразделения ГалакТек. Девятнадцать вымерших видов были представлены в своей естественной окраске. На продажу выставлялась, как заверял видеоролик, осенняя коллекция: радужная кожа носорога и белая лиса с мехом тройной длины авторских пастельных оттенков. Элли по самые запястья зарылась в нечто, напоминавшее с виду взрыв абрикосового цвета персидской кошки.
– А оно не линяет? – вопросил ошарашенный Майлз.
– Абсолютно нет, – заверил его продавец. – Культивированные меха ГалакТек гарантированно не линяют, не тускнеют и не меняют цвета. А еще они устойчивы к грязи.
Через пальцы Элли струилось огромное полотнище шелковистого черного меха. – А это что? Не накидка…
– О, очень популярная новинка, – ответил продавец. – Последнее слово в биомеханических системах с обратной связью. Большая часть мехов, который вы здесь видите, – это просто выделанные шкуры; а вот это – живой мех. Эта модель может служить одеялом, покрывалом или пледом. В будущем году из научно-исследовательского отдела поступят различные виды подобной же верхней одежды.
– Живой мех? – Она зачарованно подняла брови. Продавец непроизвольно поднялся на цыпочки – именно такой эффект обычно производило лицо Элли на непосвященных.
– Живой, – кивнул продавец, – но безо всех недостатков настоящего животного. Он никогда не линяет, не ест… и, – он благоразумно кашлянул, – не требует туалета.
– Подождите, – сказал Майлз. – Тогда как вы можете рекламировать его как живой? Откуда он берет энергию, если не из химической переработки пищи?
– Электромагнитная сеть на клеточном уровне пассивно собирает энергию из окружающей среды. Излучение от головидео и все подобное. А еще, если вам покажется, что он тускнеет, то примерно раз в месяц можете дать ему подпитку, положив на пару минут в микроволновую печь на минимальной мощности. Впрочем, «Культивированные меха» не несут ответственности за последствия, если печь случайно окажется включена на сто процентов.
– Но это не делает эту штуку живой, – возразил Майлз.
– Уверяю вас, – ответил продавец, – это покрывало создано на основе тщательно подобранного набора генов «felis domesticus» – кошки домашней. У нас на складе также имеется белый перс и шоколадный сиамец колор-пойнт – натуральные окрасы; у меня есть образцы расцветок от дизайнеров, и их можно заказать в любых размерах.
– Эту штуку сделали из кошки? – поперхнулся Майлз, а Элли обеими руками обхватила огромное бескостное существо.
– Погладьте его, – настойчиво посоветовал ей продавец.
Элли последовала совету и рассмеялась. – Оно мурлычет!
– Да. И еще оно запрограммировано на термотакисческую ориентацию – другими словами, прижимается и ластится.
Элли полностью закуталась в покрывало, так что черный мех спадал до самых ее пят, точно шлейф королевской мантии, и потерлась щекой о шелковистое мерцание. – Чего только не придумают! О боже. Хочется потереться о нее всей кожей…
– Хочешь?… – неуверенно пробормотал Майлз. Глаза у него расширились: он вообразил себе Элли, раскинувшуюся – всей своей прекрасной кожей – на этой мохнатой штуке… – Хочешь?! – повторил он уже совсем другим тоном. Он обнажил зубы в голодной ухмылке и повернулся к продавцу. – Мы ее берем.
Неловкий момент настал потом, когда он вытащил свою кредитную карточку и, уставившись на нее, понял, что не в состоянии ею воспользоваться: кредитка лейтенант Форкосигана, на которую хоть и была внушительная сумма его посольского жалования, зато она полностью скомпрометировала бы его нынешнее прикрытие. Когда он замешкался, Куинн, стоявшая рядом, глянула через плечо. Он показал ей полускрытую в ладони карточку, и их глаза встретились.
– О… нет, – согласилась Элли. – Нет-нет. – Она потянулась за собственным бумажником.
«Мне следовало сперва спросить цену», – подумал Майлз, когда они уже вышли из магазина, забрав с собой громоздкий сверток в элегантной упаковке из серебристого пластика. Продавцу под конец все же удалось убедить их, что в контейнере отверстия для воздуха не нужны. Ну что ж, мех доставил Элли удовольствие; нельзя было упускать такой шанс из простой нерасчетливости – или гордости – с его стороны. Он хотел сделать ей приятное. А деньги он потом отдаст.