Друзья Рогара вовсю упражнялись в остроумии, а сам он был полностью поглощён своей жертвой, поэтому не заметил Карамона, появившегося у него за спиной. Ветеран успел увидеть, что на него упала огромная тень, и в следующий миг кулак Карамона отправил его в ту же канаву, где недавно побывал рыжий. Теперь можно было с уверенностью сказать, что когда он очнётся со звоном в ушах, то будет до конца дней уверять всех, что его поразило громом с небес.
Приятели Рогара не успели закрыть рты и прекратить смеяться, когда Рейстлин бросил в них щепотку песка, произнеся формулу заклинания. Солдаты рухнули на мостовую, дружно захрапев.
Выскочившая из гостиницы официантка с грохотом опрокинула поднос, уставленный пивными кружками.
– Драка! – завопила она во всю мощь лёгких. – Драка!
Из дверей и окон хлынули толпы гуляющих вояк, спеша присоединиться к схватке. Никто не понимал, что случилось, но все с удовольствием колотили друг друга. Через несколько мгновений вся улица была заполнена дерущимися солдатами.
Снизу улицы засвистели и закричали, кто-то уже истошно призывал гвардию барона.
– Уходим! – потянул Рейстлин Карамона за рукав. Тот не пошевелился, с восторгом наблюдая побоище перед собой, сжимая кулаки и явно горя желанием броситься в самую гущу драки.
– Шевелись, говорю тебе! – зашипел Рейстлин в лицо брату. – Мы не можем связываться с гвардией!
Когда Рейстлин начинал говорить таким тоном, точно выплёвывая ледяные иглы, Карамон знал, что лучше повиноваться. Силач схватил рыжего и с лёгкостью закинул себе на плечо, как мешок картошки. Рейстлин уже бежал со всех ног, сжимая в одной руке посох, а другой придерживая подол мантии. Он слышал за спиной пыхтение брата и крики стражи со всех сторон.
– Сюда! – наконец крикнул маг, заметив узкий тёмный переулок и сворачивая туда.
Переулок вывел их на параллельную улицу, большую и ярко освещённую. Тяжело дышащий Рейстлин отступил назад и привалился к дощатому забору, сквозь щели в котором доносился сильный запах сена и лошадей. Карамон, воспользовавшись передышкой, поправил парня у себя на плече.
– Помоги мне, – велел Рейстлин, отдышавшись, и, подпрыгнув, вцепился в кромку забора.
Карамон обхватил брата за пояс свободной рукой и перекинул на другую сторону с такой силой, что Рейстлину пришлось судорожно хвататься за доски, чтобы не приземлиться вниз головой. Хорошо, что внутри двора было полно сена;
Подтянувшись на заборе, Карамон осторожно заглянул во двор:
– Все в порядке, Рейст?
– Да, нормально все, лезь скорее сам, они уже близко!
Рядом с магом тут же шлёпнулось тело рыжего, а затем появился и довольный Карамон. В тот же миг в переулке послышался топот множества ног.
– Они свернули сюда! – орал кто-то.
Братья, замерев, подались в тень, Рейстлин прижал палец к губам, свирепо смотря на Карамона. Рыжий уже пришёл в себя и оторопело вертел головой, бросая по сторонам насторожённые взгляды. Солдаты прогрохотали мимо них и выскочили на улицу. Там кто-то закричал, что видел подозрительную троицу бегущей к городским воротам. Стража уже поняла, что не найдёт виновников потасовки, и не прилагала больших усилий к поимке. Вокруг кипела жизнь, и драки начали вспыхивать одна за другой повсеместно.
– Оторвались, – тихо сказал Рейстлин. Он хотел добавить что-то ещё, но соломенная труха попала ему в рот, вызвав приступ неудержимого кашля. Кашель перешёл в судорогу, и маг упал в сено, удивляясь, как это он мог ещё недавно бежать так быстро без посторонней помощи.
Карамон с рыжим в тревоге наблюдали за ним.
– Все в порядке! – просипел Рейстлин, отталкивая руку Карамона. – Это просто со… солома… Где мой посох? – вдруг испуганно спросил он, шаря руками вокруг себя. Страх ледяной рукой сжал его сердце.
– Да здесь он, – вдруг сказал рыжий. – По-моему, я на нём сижу.
– Не трогай его! – полузадушенным голосом приказал Рейстлин.
Разглядев, что к нему ползёт человек с песочными часами вместо зрачков, рыжий испуганно кинулся в сторону. Схватив посох, маг сразу успокоился и расслабился.
– Извини, если я испугал тебя, – прокашлял он, – но этот посох очень дорог мне. Мы должны убираться отсюда, пока нас здесь никто не нашёл. Ты в порядке? – спросил маг у рыжего.
Тот пошевелил руками и ногами, прислушался к собственным ощущениям:
– Вроде ничего не сломано, только губа распухла. Ничего, папаша меня и почище расписывал…
Карамон поднялся на ноги и осмотрел конюшню, в которой они оказались. В обе стороны от них виднелись стойла, но почти все они были пусты. Лошади в остальных сонно фыркали и жевали сено. Всё вокруг было завалено конскими каштанами, несколько воробьёв прыгало по полу, храбро воруя солому для благоустройства гнёзд,
– Никого, – философски заметил Карамон.
– Ну и прекрасно. – Рейстлин уже чистил свою мантию, рыжий помогал ему, как мог. – Вынь солому из головы, братец.
Через некоторое время они уже могли появиться на улицах не привлекая лишнего внимания. Карамон между тем печально бродил мимо яслей с лошадьми, пока не остановился около одной из них.
– Я скучаю по своей Ночке, – грустно сказал он. Вид и запах лошадей пробудил в сердце силача боль потери. – Она была потрясающей кобылой…
– Как она погибла? – широко раскрыл глаза рыжий.
– Она не гибла, – сухо ответил Рейстлин. – У нас не было денег, и пришлось продать лошадей, чтобы заплатить за корабль, идущий через Новое Море… Ах, как я рад видеть вас в нашей конюшне! – заорал он вдруг изо всех сил.
Внутрь вошли двое хорошо одетых мужчин со знаками баронской гвардии, ведя в поводу усталых лошадей. Они скинули на землю седла и мрачно разглядывали в полутьме странное трио. Один из них хотел что-то сказать, но второй удержал его и вышел вперёд:
– Эй, вы…
Рейстлин стремительно взял ситуацию в свои руки:
– Простите, сразу вас не заметили, сейчас всё будет в порядке! – Маг успокаивающе помахал руками, отвешивая учтивый поклон, – Карамон, живо помоги этим уважаемым людям, не стой столбом…
– Пожалуйста, добрые люди, – поспешил вперёд Карамон, принимая у них из рук поводья. Здесь он изловчился и сунул одному из стражников в ладонь монету с таким видом, словно его карманы битком набиты лишними деньгами. Гвардеец посмотрел на монету с презрительной усмешкой, но всё же сунул её в карман. Они повернулись и молча вышли.