Григорий с деловитым видом осмотрел ее, потом примерился ею, как будто по невидимым городкам, и, отдавая палку сказал:
-- Ничего! С руки пускай легко и быстро. Так, чтобы она колесом вертелась!
Юноша закивал головою.
-- Знаю, знаю!
-- Сколько вас для меня?
-- Пятнасти есть, може больше.
-- Только смотрите, когда во второй раз свистну! В первый раз, это -- наш сигнал. А второй -- для вас...
-- Знаю, знаю.
-- А то вы нам ноги подшибете еще!
-- Ну, зачем же!
-- Тащи наши палки!
Юноша скрылся за углом пошатнувшегося домишка и вернулся с тремя большими, в рост человека, палками.
Григорий взял самую большую, дал палку мне, Плаксину и сказал:
-- Как только стемнеет, мы выйдем с вами за ворота. Палки по земле волочить надо. Затем скоро объявятся эти привидения. Петр стоит на той стороне площади. Мы тотчас тихо двинемся к этим чучелам, к тем, что ближе к нам. Поняли?
Мы кивнули.
-- Ну вот! И как только я свистну, вы тотчас бросайтесь и палкой по ногам; да норовите пониже бить! Ну, всё. Идем и будем ждать!
Мы вышли за ворота и я увидел, к своему удивлению, что мы оказались почти на углу площади и проходящей мимо улицы.
На площади бегали дети, евреи сидели у ворот и под окнами своих домиков, но я сразу почувствовал какое то искусственное спокойствие в их позах и лицах и заметил странное отсутствие молодежи. Григорий сел на лавочку и заговорил:
-- Теперь скоро. Видишь, уж смеркается. Еще немного -- и появятся наши голубчики! Вот, потеха-то будет!
-- Кто они? -- спросил я.
-- После скажу. Да, еще! Отсюда бежать каждый сам по себе будет, а после к нам бегите! Тсс...
Вечер спускался быстро. Темнота окутала площадь и скрыла очертания домов. Наступила тишина.
-- Тсс... -- повторил Григорий, вставая и беря палку. Мы сделали то же.
И вдруг в тишине раздалось унылое завывание. Что-то неприятное, жуткое охватило меня невольно.
На высоте полутора-двух сажен вдруг показались в воздухе красные светящиеся пятна. Еще и еще...
Делалось страшно. Показались привидения...
V.
Вверху вспыхивало синеватое пламя, ниже явственно горели, как фонари, два сверкающие глаза, и что-то неясное, белое, как огромный мертвец, завернутый в саван, колебалось в воздухе и медленно подвигалось с улицы на площадь.
Их было три и они двигались всё быстрее, сопровождая каждое движение унылым воем.
Подле домиков раздались крики, плач, захлопали двери, окна.
-- Вперед! -- услышал я голос Григория, спокойный и ровный. -- Мы им покажем!..
Его голос сразу ободрил меня и мне сделалось весело, когда я крепко ухватил свою палку и двинулся с Григорием и Плаксиным.
-- По первому моему свистку бросайся вперед и бей понизу. По второму, отбегай в сторону -- и домой!
Двигались страшные колеблющиеся саваны в глубину площади и неслышно подвигались мы прямо к крайнему из них.
Вот уж я почти подле него. Григория уже нет возле меня. Я крепко сжал свою палку...
Тонкий свист прорезал воздух. Я взмахнул палкой, как при игре в "масло", и со всей силы махнул ею перед собою.
Раздался треск, она ударилась о палку, и в ту же минуту на землю упало что-то, рассыпая искры, а за ним тяжело рухнула на землю грузная фигура в белом, выругалась, вскочила, путаясь в белом балахоне, но я уже понял, какова сущность "привидения", и нанес второй удар палкой по этому белому.
В этот момент раздался второй протяжный свисток. Я бросил палку и побежал в сторону. Это было как раз вовремя. Вся площадь вдруг огласилась неистовым криком и по ней пробежали черные фигуры с возгласами:
-- Бей их!
Белые фигуры приостановились. Ближайший ко мне ухватил и поднял тяжелую палку-ходулю. С улицы раздались крики:
-- Наших бьют! Выручай!
-- Бей их! -- неслось с площади, и всё пространство, видимое мною, покрылось черными фигурами, которые выкрикивали злобные слова и беспощадно дрались.
Я побежал с площади и остановился подле ворот дома Трубиных.
Почти следом прибежали они, Довойно, Плаксин и Кондратьев.
-- Ловко! Теперь шабаш с привидениями! -- сказал весело Григорий. -- Идемте, господа, чай пить!
Мы пришли в палатку Петра, где на столе уже кипел самовар. Петр стал хозяйничать, а Григорий растянулся на кровати.
-- Ге! -- заговорил он весело: -- мы с Петром сразу догадались, что это какие-нибудь лайдаки на ходулях. Так и вышло! Мы с ним ходили и всё высмотрели. Напротив интендантское управление помещается и вот четыре писаря и забавлялись. Когда все, когда двое, когда трое. Надевали мучные мешки, а наверху горшок с двумя дырками и с горячими углями! Ха-ха-ха! Ловко сегодня им всыпали!..