— Подожди-ка.
Тэйнен пошла к поваленному дереву, лежавшему неподалеку, нагнулась, и, порывшись в траве, вытащила нож. Криан в два прыжка догнал ее, выхватил находку из рук и принялся внимательно разглядывать. Наконец, видимо удостоверившись в чем-то весьма важном, хмыкнул, и вернул нож девушке.
Охотница рассмотрела лезвие. Это был самый обыкновенный нож, какой сыщется в лавке любого мясника, очень хорошо отточенный, и не слишком хорошо оттертый от крови. На деревянной рукояти еще виднелся вырезанный знак, похожий на клеймо кузнеца. Тэй сковырнула грязь ногтем, и улыбнулась:
— Это клеймо мастера, — заметила она, и, разобрав символ, договорила, — Нож сделал Лейм из Винарана.
Криан все-таки забрал нож, завернул его в тряпицу и сунул в свою сумку.
— Зайдем в Винаран, к этому мастеру, — сказал он. — Может быть, он вспомнит, кому продал нож.
— Ну, это вряд ли, — усмехнулась Тэй. — Работа-то явно не штучная, он таких, поди, не одну сотню продал.
— Ну не вспомнит, так не вспомнит. Тогда в форте попрошу попытаться узнать, кто им пользовался, — миролюбиво заметил в ответ Криан.
К полудню они отыскали еще три маяка, но больше никаких следов поставившего их мага обнаружить не удалось, хотя теперь они не просто осматривали, а буквально обыскивали каждую травинку поблизости от пентаграмм. Тэйнен то и дело поглядывала то на небо, то на своего сосредоточенно серьезного спутника. Наконец, Криан разогнулся и сердито сказал:
— Идем, нам лучше поспешить, если хотим пройти овраги засветло.
Из оврагов они выбрались к началу сумерек, и ночевка в поле под раскидистым деревом прошла на удивление спокойно. Еще в овраге маг поймал упитанного зайца, так что к полудню следующего дня путники вышли к Винарану сытыми и вполне довольными жизнью.
У стражи не возникло вопросов, торговцы, заходившие в Мауку, всегда прибывали в город примерно к этому времени. Разговоров о цели путешествия тоже никто не начинал, многие в последние несколько лет шли через Винаран на север, в надежде продать там свои товары, купить золотых или серебряных украшений на продажу, или отыскать работу на одной из тамошних шахт.
На удивление, хозяин притулившейся у самой городской стены, дешевой и не слишком чистой гостиницы, в которой они решили заночевать, даже знал, где искать мастера Лейма.
— Вот сейчас выйдете на улицу, — сказал он, не прекращая протирать тарелки, — И ступайте до угла, где мастерская кожевенника. Там запах такой, что мимо не пройдете. Свернете в переулок, пройдете домов шесть или семь, вот она и будет, лавка леймова. Сам он там, правда, почитай не бывает, сын его торгует. Но про кузню, если что, у него спросите.
Мастерскую кожевенника, и верно, пропустить не удалось. Запах там стоял такой, что оставалось только дивиться тому, что нашлись охотники жить с ней по соседству. Хотя, впрочем, сомнительно, что жили они там своей охотой. По нынешним временам для переселения храмовникам нужно было предъявлять более веские причины, чем малоприятный запах.
А лавку кузнеца Криан заприметил издалека, по кованому украшению, демонстрировавшему всем проходящим по улице род товара, продававшегося в этом заведении. Кроме множества всевозможных металлических изделий, внутри обнаружился парнишка лет пятнадцати, дремавший на лавке. Заслышав звон колокольчика, подвешенного над дверью для оповещения о визитах клиентов, парень вскочил и метнулся за прилавок.
— Чего изволите? — выпалил он, с явным трудом подавляя зевок.
Криан выложил на прилавок нож и серебряную монету. Паренек протянул было за серебрушкой руку, но маг оказался проворнее, накрыв денежку ладонью.
— Нож признаешь?
Парнишка взял нож, внимательно его осмотрел и кивнул:
— Отцовская работа.
Криан убрал руку с первой монеты, и та незамедлительно перекочевала в мешочек на поясе малолетнего торговца.
— А кто его купил?
— Да я что ли…
Мальчишка осекся, увидев, что необычный посетитель крутит в пальцах уже золотую монету.
— А ты погляди повнимательнее, повспоминай. Может кто незнакомый, не местный у тебя такой покупал?
Золотая монета блестела уж слишком соблазнительно, парень наморщил нос, но через пару мгновений просиял, и радостно объявил:
— Помню, был один мужик, чернявый такой. На лавочника не похож, я подумал еще, может храмовник, только переодетый.
— Говорил чего?
— Да нет, попросил острый нож, мясо чтоб резал. Я ему дал этот, он даже рассматривать особо не стал, расплатился и ушел.