Тех, кто не принял столь «заманчивое» предложение, а таковых, к слову, оказалось подавляющее большинство, объявили вне закона. Всякий встретивший охотника или знающий, где он скрывается, должен был донести об этом храмовым стражам. Те, кто скрывал местонахождение охотников, или, пуще того, нанимал их, карались смертью.
Теперь всю нежить полагалось гонять молитвами и освященными благовониями. На деле же месяц хождения храмовников кругами вокруг шахт поголовье липунов не сократил ни на штуку, скорее уж наоборот увеличил, вот хозяин и пошел на запретное. Нет, потом он, конечно же, позовет храмовников опять, и будет долго бить поклоны и сыпать щедрыми дарами на храмовый поднос в благодарность за избавление от напасти. А охотники к тому времени будут уже далеко, в одной из своих лесных сторожек, готовить новое снаряжение, и, если не повезет, лечить раны.
Так что никуда охотники не исчезли. Просто гонорары их возросли, да работа стала еще опаснее. Потому что единственной действенной мерой, предпринятой Пастырями против них, стал «запрет на праздношатание». Теперь каждый, кто покидал свой город или село, должен был иметь при себе документ с храмовой печатью, в котором указывалось, кто он, откуда, куда направляется и с какой целью.
И если мужчина еще мог как-то раздобыть или подделать эту бумагу, то женщинам пришлось и вовсе туго. Им Пастыри запретили покидать дом отца, брата или мужа, или же монастырь, а путешествовать они могли только по особому разрешению и в закрытой повозке. Естественно, тоже не в одиночестве.
Народ, конечно, негодовал, обнаружив, что теперь женщине нельзя и на базар выйти без мужа, причем больше всех возмущались как раз мужья, но перечить никто не посмел. Кто ж будет перечить, когда с недовольными в любой момент может разобраться гвардия, даже если их будет целый город. Да и защитников у нового порядка отыскалось немало.
Поэтому-то Тэйнен пришлось рядиться мужчиной и подделывать бумаги, чтобы добраться до места будущей работы. На проселочных дорогах в глуши все это отлично срабатывало, стража была из малограмотных крестьян, смутно представляющих себе храмовую печать. Но испытывать судьбу, идя через Астенед, где какой-нибудь излишне внимательный страж мог и разобрать в ее бумаге подделку, она не хотела, поэтому и ждала Роана, чтобы с ним вместе пробраться через лес в обход города. Идти в обход одной было бы решением еще менее разумным, чем соваться в город. Через Астенед пути до винаранского тракта двое суток, а лесом хоть и ближе, но через буреломы и болота может выйти и все трое суток, а значит, две-три, если не больше, ночи в лесу. Где может водиться любая нежить, даже такая, с которой и вдвоем-то можно не справиться.
Обглодав последнюю косточку и бросив ее в тарелку к остальным, девушка окончательно заскучала. Задерживаться долго на одном месте было для нее опасно, идти дальше некуда, следующей остановкой на тракте был уже Астенед. Оставаться на постоялом дворе на вторую ночь тоже выходило рискованно, хозяин мог заинтересоваться, чего это торговец, идущий на ярмарку, так долго торчит на постоялом дворе в нескольких часах пути от города. Да мало ли что. К тому же, деньги подходили к концу.
Что ж, если завтра до обеда Роан не появится, ей придется или все-таки топать в Астенед, продавать прихваченный с собой хлам ради храмовой отметки, или идти через лес одной. Оба варианта выглядели примерно одинаково опасно. Но почему же Роан не прислал вестника, не предупредил ее о задержке? Он определенно жив, иначе она поняла бы это по амулету, но что могло помешать ему сообщить ей новости?
Кое-какие слухи об охотниках все же были правдой. Они действительно занимались магией. Очень примитивной, конечно, и почти никто из них не был способен вкладывать в заклятия собственную силу, но амулетами и артефактами пользовались все без исключения, покупая их у торговцев или прямо у магов.
Маги стали изгнанниками еще раньше охотников. Собственно, в прежние времена именно они в основном и занимались уничтожением нежити. Они и много чем еще занимались, в старых текстах Тэйнен встречала рассказы о том, что когда-то маги изготавливали и поддерживали светильники для городских улиц, управляли погодой, лечили больных и даже будущее предсказывали. Пока их окончательно не объявили бесовством. Правда, многие (не зря же они предсказаниями увлекались) успели вовремя попрятаться по своим фортам в горах и в глубине лесов.
Несколько торговцев продолжали покупать у них амулеты и продавать их охотникам. А некоторые маги сами становились охотниками. Вот как Роан. Свой выбор он объяснял тем, что без исследования нежити и практических навыков создавать новые заклинания невозможно. А он их создавал, наверное. Тэй пару раз довелось увидеть, как от взмаха его руки десяток упырей вспыхивали не хуже пучков сухой травы, после чего добить их мечом было проще простого.