— Сержант! — кто-то схватил Алекса за плечо. Это был одетый в серую форму техника «панцера», машина зависла в десятке метрах от них. — Вы как? Сможете двигаться?
— Не знаю, — Карт еще никак не мог прийти в себя. — Посмотри парней, что с ними?
Техник кивнул и бросился к гренадерам, быстро оглядел их и покачал головой.
— Все, сир.
— Где остальные? — с помощью техника Алекс поднялся и попытался оглядеться. В воздухе кроме снега, кружилась пыль и грязь, больно щелкая по открытому лицу, забрало он убрал, чтобы глотнуть свежего воздуха.
— Транспорт ушел, сир, как и большинство наших. Взрывом повредило один катер, там лежит, — техник кивнул в сторону. — Мы последние, давайте быстрее грузиться!
— Надо забрать парней, я не могу их оставить — Карт хрипел и пытался вырваться из рук легионера.
— Вы в своем уме, сир? Тут опасно!
— Нет, забрать надо всех. Ты понимаешь, — он обернулся к технику и посмотрел полубезумными глазами, — это наши братья, мы не оставим их гнить на этой проклятой планете.
«Панцер» подлетел поближе, к его открытому люку подбежала знакомая коренастая фигура, она закинула внутрь чье-то тело и обернулась. Это был Эриксон. Карт замахал рукой, и старший сержант подбежал к нему.
— Брат, там твои парни, а этот, — Алекс кивнул на техника-легионера, — не хочет их забирать.
— Я сейчас, — Эриксон выглядел плохо. Часть сбруи порвана, лицо в кровавых отметинах, дыхание сбилось, а глаза налились кровью. Он тяжело зашагал к погибшим, подчиненным, батарее гренадеров крепко, видать, досталось.
Уже на подходе к мерцающему защитой «панцеру» Алекс снова услышал ненавистный шелестящий звук, кто-то палил в их сторону из импульсной пушки.
— Ложись! — заполошно закричал легионер, машина испуганно колыхнулась, и Карта что-то опять ударило сзади. На этот раз в забытье он находился совсем недолго. Усилием воли рейнджер заставил себя подняться и тут же закричал от боли. Стоять было невозможно. Алекс нащупал аптечку и опять нажал на заветную кнопку пуска обезболивающего, стало чуть легче. Он ощупал ногу и нашел в ней зазубренный осколок. Только потом он поднял голову и увидел в десяти метрах от себя лежащий «панцер». Воздух все так же был полон грязи, чада и снега. Зубы противно скрипели от вездесущей пыли, фильтр забрала уже не справлялся. Мерзостно пахло сожженным кислородом, было трудно дышать. Карт повернулся и уткнулся взглядом в открытые в последнем удивлении глаза техника-легионера. Его сразу замутило. Сколько еще смертей и крови! Проклятая планета!
— Карт! — откуда-то раздалось сбоку.
Мастер-сержант повернулся и как будто сквозь пелену тумана разглядел еще один «панцер». Из его люка выскакивали высокие мощные фигуры. Перед тем как провалиться в спасительное забытье, он показал подбежавшим Дубу и Игнатову в сторону.
— Братцы, там Эриксон со своими.
Дальнейшее сохранилось в памяти только отрывками. Его куда-то несли, запихнули в закрытое пространство, скудно освещенное синими светильниками. Потом его отодвинули от входа, и рядом оказался Эриксон, отчаянно ругавшийся. Могучие фигуры русских друзей задвинули какие-то тяжелые предметы в грузовой отсек и устало бухнулись на бортовые сиденья боевой машины.
Мастер-сержант мобильной пехоты Алекс Карт отрешенно наблюдал через люк, как они взлетели с этой проклятой импровизированной площадки, а затем даже не удивился, когда с поверхности с натугой поднялся подбитый «панцер» и пошел, чуть дымя и качаясь, вперед. Отчаянные парни, все-таки эти легионеры.
Потом уже Карту рассказали, как дерзко пилоты транспортов прошли между горами, сквозь обстрелы и атаки противника. Как совершенно безбашено защищали их маленький конвой земные атмосферники. Как по всей линии фронта в это время шли ожесточенные перестрелки. Всех землян глубоко потрясло сообщение, что совершившие аварийную посадку в тысяче камэ от фронта рейнджеры не пали духом и совершили беспримерный переход по тылам противника. Но больше всего их поразило то обстоятельство, что попавшие в беду люди стали называть друг друга братьями, и вели себя как одна большая семья.
«Братья, братья, братья», — эти слова передавались по всем каналам связи, проговаривались в кубриках и бункерах, обсуждались на боевых позициях. Подвиги на войне дело обычное, даже такие беспримерные. Людей поразило совершенно чуждые кровавой бане сражений отношения участников рейда к друг другу. Они вывели из окружения всех своих бойцов — живых, раненых и мертвых. Не оставили никого на чужой планете, вернув всех сыновей на родную Землю!