— Это ты, что ли сдашь? — усмехнулся Ларсен, разминая мощные кулаки. Мастер опасливо взглянул на его руки и спешно ответил:
— Не дури, сержант, нас все равно больше и еще подойдут. Будешь со своими драться?
— Какие вы в задницу свои! — уже зло прокричал норвежец. — Псины орловские! Вы честь рейнджерскую замарали, суки. Брысь в стороны!
По сигналу Ларсена гренадеры обнажили легкие бластеры, весьма эффективное оружие ближнего боя. Мастер-сержант побледнел, а лейтенант тихонько ойкнул. Штурмовики озабоченно озирались.
— Э, парни, вы что творите?
— А вы что думали? — выступил вперед Карт, зло, щерившись и, оглядев «братьев по оружию», выкрикнул. — Мы будем с вами церемониться?! Каждого, кто дернется, пристрелят, как цепную собаку. Потому что он идет против своего брата, потому что он забыл, что такое воинская честь, забыл, за что он воюет далеко от дома. Вам самим не стыдно? Во что вы превратились? Вы же ветераны, столпы нашей армии!
Голос Карта яростно звенел под металлической крышей погрузочного ангара. Людей в нем стало заметно больше. Подошли техники, персонал станции, тут же находились бойцы с других подразделений, ждущие своей очереди на отправку. Обычное дело для далекой промежуточной станции.
— Мы все друг другу братья! Братья по крови, братья по оружию, братья по духу. И гадить своему брату — это самое последнее дело! Лейтенант, а вам я бы посоветовал найти хорошего наставника. Здесь, — Алекс пренебрежительно сплюнул, — вас ничему хорошему не научат.
Штурмовики Орлова под презрительными взглядами солдат Федерации сразу сникли и опустили головы. После такого публичного унижения и показательной порки они перестали быть на этой станции авторитетами.
— Мне больше нечего сказать, убирайтесь отсюда!
Под всеобщий свист и улюлюканье бывалые вояки повернули обратно. Обстановка в ангаре несколько разрядилась. Люди остались на палубе, оживленно обсуждая последние события. Карт и Ларсен смогли, наконец, пройти к входному люку транспорта, но здесь их ждал неприятный сюрприз в виде двух вооруженных представителей военной полиции.
— Штатс-сержант Карт, — вышел вперед полицейский капрал, — вы арестованы до выяснения всех обстоятельств. Прошу пройти за мной.
— За что? — коротко спросил Карт, снимая баул и тем, давая Ларсену сигнал.
— За нападение на старшего по званию и неподчинение командованию, — четко ответил полицейский.
— Слушай, капрал, а где ты раньше был, такой законник?
Полицейский растерялся. Обычно военные копы привыкли к своей беспрекословной власти. Неподчинение полиции — очень тяжкое преступление.
— Ну, мы…
Договорить он не успел, молниеносный бросок рейнджеров, и обе копа обезоружены и лежат на палубе.
— А теперь слушайте сюда, доблестные блюстители закона, — Алекс присел на корточки. — Раньше надо было наводить в этом гадюшнике свои уставные порядки. Так что лежите тихо и не рыпайтесь.
— Это серьезное преступление, сержант, — заскулил капрал. — Вы ответите за это!
— Я? — Карт искренне захохотал. — Сейчас молокососы, — он с удовольствием ударил старшего под дых, — я объясню, что ждет вас. После нашего отлета разведка сухопутных сил получит убедительные доказательства о вашем преступном бездействии. Далее будет справедливый суд и штрафные подразделения.
— Сир, давайте мы просто уйдем, — захныкал скрюченный капрал.
— О, я услышал слово «сир»! — Карт еще раз приложился ногой по туловищу копа. Ларсен критически оглядел лежавших полицейских и огорченно произнес.
— Я, пожалуй, не буду их бить, а то покалечу ненароком.
Оба полицейских буквально взвыли.
— Ничего, это будет вам уроком — всегда оставаться людьми. Ларсен, выкини их из шлюза.
— С большим удовольствием, брат!
Раздался пронзительный вопль и чей-то смех, а в люке показалась всклокоченная голова Олда.
— Это было весело, Ал!
— Ага, — Карт устало присел на откидную скамью и огляделся.
В маленькой каюте грузовика они оба рухнули на койки и прислушались. Завыли сирены, раздался знакомый скрежет отходивших зацепов, транспорт отчаливал от негостеприимной станции.
— Натворили мы делов, Ал, — протянул норвежец.
— Всего лишь следующий виток в нашей жизни, — пожал плечами Карт. — Что-то я здорово устал.
— Может, отпуск? — поднял голову Ларсен. — У нас их целых два накопилось.
— А что, это мысль.
— Тогда летим на сорок пятую. Скинем вещи на хранение и полетим на… Ферис.
— Ферис? — глаза Алекса расширились.