Семаргл покачал головой.
– Тут другое дело. Любава боялась грозы, и справедливо. Твой отец не спроста спрятал тебя здесь, где за людьми приглядывают другие боги. Он опасалсчя мести. И, если он мог попросить о помощи меня, почему бы и двум громовержцам не сговориться?
– А кто моя настоящая мать? Нет… погоди… Не отвечай. Меня вырастила и выкормила Любава, а ту женщину я не помню совсем. Тогда… Что тогда будет со мной теперь? Я навсегда останусь здесь? Или попаду в какое-то другое место?
Семаргл пожал плечами.
– Это уж как сам пожелаешь. Остаться здесь тебе, конечно, не позволено. Но вот вывести тебя отсюда я могу в любом месте, где сейчас горит хотя бы лучина. Что скажешь?
Вольга задумался. Было бы заманчиво очутиться где-нибудь за тридевять земель от постылого Рябинового Лога, где они с братом были чужаками. Может быть, в этом далеком далеке ему удастся забыть косые взгляды, перешептывания за спиной? Стать не Любавичем, ведуньиным выкормышем, а просто Вольгой. Мастером кузнецом. Нет, не обрести ему дом, выйдя через костер где-то, где его не знают. Не успеют узнать. Вольга представил себе, как вываливается из очага в какой-нибдь бане, полной голых девок. Или плюхается в хлебной печи прямо на карави, только что начавшие покрываться румяной корочкой. После такого явления его вряд ли захотят выпустить из костра. Но ведь все равно придется возвращаться – за Мишатой. Вольга со стыдом вспомни как оставил брата, едва пришедшего в себя от какой-то не то хвори, не то порчи. Семаргл ждал, с любопытством читая на лице Вольги все его метания.
– Верни меня в Рябиновый Лог. – со вздохом проговорил Вольга.
– Мне казалось, тебе не нравится это место – удивился Семаргл.
– Не нравится. – Согласился Вольга. – Вот я и уйду оттуда. С братом.
– Ну, как скажешь.
Огненный бог взмахнул плащом, на миг у Вольги перед глазами замелькали всполохи пламени, и вот он уже стоит на свежем пепелище, в которе превратися их домишко. Тяжелый столб серого дыма таял в небесах.
Мишата невидящими глазами смотрел на головешки, по которым все еще бегали последние отблески жаркого огня.
Спиной к пожарищу стоял волхв в длинной белой рубахе, перепоясаной кушаком, к которому было привешано великое множество амулетов и оберегов. Над толпой летел его звучный голос, каким можно утешать ребенка и останавливать на скаку коней.
– … а посему ясно, что сын ведуньи, добровольно принесший себя в жертву огню, искупил вину матери. Теперь ты можешь отпустить пленника.
Волхв с удовольствием видел, как лица людей озарились изумлением. Они буквально разинули рты, пораженные его мудростью и справедливостью. Только по лицу Мишаты расплылась счастливая улыбка. Ну, оно и понятно. Рад, что скоро сможет унести отсюда ноги.
– Не выпускайте его из огня! – вдруг закричал Нечай, первым пришедший в себя.
Толпа ринулась на волхва, тот попятился в ужасе, и вдруг уперся спиной в грудь невесть откуда взявшегося Вольги. Старику пришлось запрокинуть голову, некрасиво вытянув тонкую морщинистую шею. чтобы рассмотреть, кто этот оказался у него на пути. На мгновение в его глазах мелькнуло недоумение и страх, но волхв не был бы волхвом, если бы не имел острого ума и не мел быстро принимать решения.
– Правильно молвишь, Первакович! Нечего нежить из пламени выпускать. Мнится мне, не спроста его не принял всеочищающий огонь. Хватайте его,вяжите, да закопайте в землю живьем!
Мишата, к которому только что вернулся сгоревший на его глазах брат, вернулся живой и невредимый, совершенно не хотел, чтобы Вольгу вновь связывали и тем более закапывали. Он ухватил Вольгу за руку, и с яростным кличем промчался сквозь опешившую толпу.
Конечно, далеко им убежать не дали. Второй раз за день им пришлось схватиться с Нечаевичами, чтобы остаться в живых. Правда, в этот раз им пришлось немого легче. За спиной не стояла перепуганная мать, а суеверный страх перед вышедшим живым из огня Вольгой удерживал людей на расстоянии. Братьям удалось пробиться. Вольга одернул ощетинившегося, как сторожевой пес, Мишату. Заскочил в сарай, где они с братом всегда держали наготове лыжи и кой-какую нехитрую снедь. Неглядя покидал все, что попалось под руку в два заплечных мешка. Подхватил лыжи. Время истекало. Пока еще людей сдерживал страх – а ну. как и впрямь навлекут на себя гнев Огненного бога? Но скоро, очень скоро они опомнятся, и увидят перед собой просто двух мальчишек. только что надевших воинские пояса. И хорошо, если не кинутся за ними в погоню! Вольга покосился на брата, снова впавшего в тягостное оцепенение.