К моему удивлению, на доске было вывешено два сочинения, разделившие первое место. У меня забилось сердце, когда я стал искать имя другого победителя. Темными жирными буквами было написано имя: Суми Во. Девочка! Такого я не мог предположить даже в своих самых смелых фантазиях. Насколько же она, должно быть, умна, чтобы тягаться со мной! Когда я уходил, испытывая позор, я услышал, как кто-то нежным голосом произнес мое имя:
— Шенто, подожди.
Я обернулся и увидел ту самую девочку, красота которой привлекла мое внимание в столовой.
— Это ты зовешь меня? — спросил я.
— Да, это я — Суми Во. Я давно хотела с тобой познакомиться.
Ее лицо было таким же красивым, когда я впервые увидел ее, а ее голос заставил трепетать мое сердце. Я хотел было ответить ей, но отчего-то у меня задрожали ноги и застучали зубы. В тот момент для меня не было ничего хуже, чем иметь дело с девочкой, которая мне нравилась. Ее привлекательность, казалось, окружала меня стеной. Я даже не мог говорить в своей обычной уверенной манере. Хотелось убежать от нее, и чем дальше, тем лучше, хотя мое сердце желало обратного.
— Мне нужно идти, — пробормотал я, кланяясь и отступая от нее.
— Подожди. Я хотела сказать тебе: твое сочинение мне нравится гораздо больше, чем мое собственное, и я думаю, что ты, а не я, заслуживаешь первого места. — Она улыбнулась, и ее лицо залилось пунцовой краской. И вправду — точь-в-точь распускающийся цветок, который может превратиться в нечто опасное.
Обратно к спальне я бежал как безумный.
Суми. Какое прекрасное имя! В ту ночь сон не шел ко мне, в душе звучали самые красивые песни, какие я только знал. Казалось, что даже луна, скрывающаяся за преследующими ее облаками, размечталась вместе со мной. Я снова и снова переживал мгновения этой неожиданной встречи и сожалел, что не могу сочинить музыку, чтобы передать свое душевное состояние. Как только я провалился в сон, луна переместилась в западное полушарие и окрасила вселенную своим серебряным цветом.
На следующее утро я возил тележку с тунцом быстрее, чем обычно, чтобы выкроить время для перерыва и снова увидеть Суми, которая находилась в здании, где шили армейскую одежду. Я вытер пот со лба, подошел к окну того помещения, где она работала, и заглянул внутрь. К моей радости, Суми как раз сидела там! Она с головой зарылась в армейскую ткань зеленого цвета. Ее ноги быстро двигались, управляя швейной машинкой. Все помещение было заполнено девочками, занятыми разными хозяйственными работами: вышивкой, кройкой, упаковкой, пришиванием пуговиц. Там было жарко и шумно от множества одновременно работающих машин. Перегнувшись через подоконник, я пощекотал Суми лепестком белого цветка, она подняла глаза и очень удивилась, увидев меня.
— Привет, — сказала она. — Что тебя привело сюда?
— Я только хотел сказать тебе, что именно ты заслужила первое место и что мне твое сочинение понравилось больше, чем все мои, вместе взятые.
— Это правда или ты меня обманываешь? — Она слегка улыбнулась. Ее лицо, покрытое капельками пота, было красным, а через промокшую блузу двумя растущими холмиками неясно выделялась ее еще неразвитая грудь.
— Клянусь могилой моей матери.
— Знаешь, я всегда хотела поблагодарить тебя за то, что ты выбил глаз Черной Собаке и покалечил его близких друзей.
— Почему?
— Он докучал всем девочкам здесь, а когда ты пришел, мы молились, чтобы он потерял занимаемое им положение. А теперь уходи, пока охранник не ударил тебя палкой по голове.
— Когда я смогу увидеть тебя снова?
— Библиотека, сегодня вечером.
С того дня я встречался с Суми каждый вечер в захудалой библиотеке на заднем ряду, скрытом за книжными полками. За несколько недель я узнал, что Суми была сиротой с юга. Ее родителей казнили за то, что они писали пьесы и драмы, критикующие Коммунистическую партию. Сочинительство было у нее в крови. Она мечтала когда-нибудь стать лучшим в стране писателем или актрисой. Ей было только тринадцать, но она созревала прямо на глазах. Все, особенно охранники и повара в столовой, открыто восхищались ее красотой. Даже перед лицом непристойных оскорблений и грубых замечаний Суми всегда ходила с высоко поднятой головой.