Не дожидаясь каких - либо указаний, Хасан поделил имущество на две равные части. Заметив одобрительный взгляд бородатого, понял, что поступил правильно. Меж тем бородатый крутанул в воздухе кистью, подавая знак своим собратьям, и отрывисто бросил недоуменно взирающим на него вновь прибывшим:
-Уходим, - и чтобы упредить возможный вопрос, - следуете за мной!
-А оружие? - наивно поинтересовался Аслан, на что бородатый оглянулся, презрительно фыркнул и пошёл дальше.
Колонна идущих боевиков растянулась на многие метры - знание местности позволяло им идти без оглядки на других.
Фигуры идущих впереди то надолго терялись из вида, то появлялись вновь. Заблудиться никто не опасался, а при внезапной встрече с российским спецназом такая тактика позволяла выйти из боя с минимальными потерями. Дорога оказалась дальней. Вначале по всё той же придорожной посадке добрались до леса, затем довольно долго двигались по густо поросшей ореховыми зарослями лощине. Постепенно одиночные деревья стали попадаться чаше, а кусты редеть. Когда начался подъем в гору, на смену орешнику пришёл колючий шиповник. Острые шипы впивались в одежду, царапали открытые участки кожи. Поднимаясь по особо отвесному участку, Аслан машинально ухватился за один из таких кустов и тут же зашипел от боли - острые иглы шиповника прокололи ладонь быстрее чем металлические иглы. Пришлось, несмотря на стоявшее тепло, надеть перчатки. Перемахнув хребет, они вновь спустились в низину. На пути попалось озерцо, образовавшееся в результате попадания авиационной бомбы. Потом они двигались вдоль труднопроходимого участка с частоколом побитых, изломанных артиллерийскими снарядами деревьев. Аслан с детским любопытством взирал на каждое подобное последствие много лет идущей здесь войны. Хасан же, навидавшийся подобных видов ещё в девяносто пятом, делал вид, что ему всё это совершенно безразлично. Признаться в том, что его сердце вздрагивало при каждом донесшемся со стороны шорохе, он мог бы разве что под пытками. Ещё не хватало глупо умереть от спецназовской пули! Ни для того, ох, ни для того он в девяносто пятом остался жив, ни для того бежал из этих мест, осевши в более спокойной и предсказуемой России, чтобы вновь вернувшись в эти злополучные места, оставить здесь свои кости, ни для того! Но человек предполагает, а судьба располагает. Он вернулся, и ещё неизвестно, что ждало дальше. Может, и смерть. Такова жизнь. Не мы выбираем свою судьбу - боги.
Спуск с горы оказался сложен. Не привыкший к подобному рельефу, выросший на ровных городских улицах, Аслан постоянно падал - ноги то и дело заплетались в стелющихся под ногами ежевичных плетях. Хасан опасался, что его подопечный может подвернуть ногу, но каждый раз обходилось.
У подножия хребта шумел ручей. Чтобы перебраться через него, пришлось вначале спуститься в глубокую, вымытую его водами, расселину.
-Разувайтесь! - подав очередную команду, бородатый, судя по всему, бывший главарём банды, сел и стянул с себя обувку.
Хасан тут же уселся рядом.
Бородатый, сняв носки и увидев, что Аслан с задумчивым видом продолжает стоять, не спеша выполнять отданное указание, снизошел до объяснений.
-Мокрые носки, ботинки - плохо. Ноги натрёшь. Идти далеко. Ждать никто не будет, - и, засучив штаны, вошёл в воду.
Аслан кивнул, соглашаясь с убедительной справедливостью сказанного. Через пять минут троица уже снова поднималась в гору.
Аслан хрипел, тяжело дышал, и Хасан, их спутник, чувствовал себя гораздо лучше, но нельзя сказать, что движение в гору давалось ему без малейших усилий - одежда на нем взмокла, пот пробился сквозь обтягивающую поверхность разгрузки, с лица капало. Влага даже пропитала лямки висевшего у него за спиной рюкзака. И потому, (а может так и было намечено заранее), поднявшись на вершину, главарь разрешил привал. Постепенно подтянулись остальные боевики - им тоже требовался отдых. Выставили охранение и, достав из рюкзаков немудреную снедь, моджахеды принялись кушать. Аслана и Хасана в свой круг они не приняли, но едой поделились не скупясь.
Аслан с Хасаном, с удивлением для себя поняв, что успели перекусить первыми, убрали остатки пищи в рюкзаки и поднялись на ноги, готовые к продолжению движения, но краем глаза заметив наметившееся шевеление, бородатый повернулся в их сторону и, махнув рукой, милостиво разрешил:
-Час можете спать, - после чего и сам, расстелив коврик, прикорнул под корнями многовекового бука.
Спать не хотелось. Нервное напряжение утра ещё не успело вылиться в бесконечно сонливую усталость. Не снимая рюкзаков на землю, Аслан и его телохранитель так и остались сидеть, таращась друг на друга и на мирно похрапывающих моджахедов. От нечего делать Хасан даже пересчитал своих спутников. Если не считать их самих и ушедших в охранение боевиков, сейчас здесь находилось двадцать восемь человек. Но можно было с уверенностью сказать, что это далеко не вся банда, ведь кто-то наверняка должен был оставаться на базе, кто-то однозначно пребывал на отдыхе где-нибудь в родном селе или городе, а кто-то мог находиться где-нибудь за пределами республики на излечении. Не без этого, война - она и есть война.
Неожиданно совсем неподалеку хрустнула ветка. Аслан, не обратив на это никакого внимания, продолжал таращиться в никуда, более же опытный Хасан не сомневался ни секунды - ни один зверь так не ходит.
-Спецы! - заорал он, не раздумывая, посчитав, что уж лучше прослыть (и остаться) в памяти боевиков паникером и параноиком, чем мужественным, но хладным трупом. Его услышали - моджахеды, хватившись за оружие, вскинулись со своих ковриков. И тут же с двух сторон раздались выстрелы. Тот час послышались стоны боли.
-Ложись! - Хасан схватил за плечо начинавшего вскакивать на ноги Аслана, потянул, повалил его на землю.
Тот начал извиваться, всеми силами пытаясь подняться на ноги.
-Лежи, дурак! - зашипел ему на ухо телохранитель.
-Так надо же... - что именно надо, Аслан не договорил, на голову рухнула ветка, и он ткнулся лицом в землю.
-Надо, - словно прочитав чужие мысли, согласился Хасан. - Сейчас и побежим, только посмотрим куда. - Чуть приподнявшись, он начал осматриваться по сторонам. В голове с лихорадочной быстротой проносились беспорядочные мысли. Дальнейшие их действия предусматривали два взаимоисключающих направления. Первое напрашивалось само собой - совместно с моджахедами отбиться от русских или с ними же отступить. Втрое направление действий Хасан рассматривал как резервное: если дела пойдут совсем плохо - укрыться в каком-либо месте и сдаться на милость победителей. А там выдать себя за захваченных боевиками коммерсантов-заложников. Шансы на то, что им поверят, были неплохие. Но тут главное было выжить и дожить до появления русских командиров. Но второй вариант нравился ему ещё меньше, чем первый. Хасан снова огляделся по сторонам. Никакого организованного сопротивления не наблюдалось, так, отдельные кучки отстреливающихся. Всё, что происходило вокруг, потом можно было охарактеризовать одним словом - хаос.
Спецы наступали. Пору раз подряд земля вздрогнула от разрывов - на позициях моджахедов вспухло два черных облака. Послышались вопли. Постепенно кольцо окружения смыкалось.
-Ползём, шустрее! - шикнув на своего спутника, Хасан, извиваясь змеёй, заскользил в том направлении, откуда пока ещё не донеслось ни единого выстрела. Видимо, вектор движения он выбрал правильное: мимо них с топотом пронеслись два размахивавших оружием боевика.
-Побежали! - трясясь от страха, предложил Аслан.
-Ползи, кому говорят! - зарычал Хасан, быстро перебирая локтями. - Рано ещё!
Тут же мимо них пробежало ещё двое. Вдруг один из боевиков замедлился и повалился на землю. Аслан заработал локтями с удвоенной скоростью. Телохранитель же, вильнув вправо, подхватил валявшийся на земле автомат и, не замедляя скорости, пополз дальше. Чуть в стороне, ругаясь и отстреливаясь, отходил за складку местности шедший с ними бородач - главарь банды. За его спиной трое боевиков тащили раненого, ещё двое тащили другого. Они постепенно забирали левее, тогда как выбранный Хасанов путь уходил вправо.