– Что вы зеваете? – крикнул он своим людям. – Вяжи их! Крути им руки за спину! Я научу их, каково разбойничать по дорогам!
Приказание было исполнено так быстро, что несчастные предводители отряда, перепутанные насмерть гневным князем Борисом, не успели и слова промолвить.
– А вы все, там! – гаркнул Борис на озадаченных и перетрусившихся боярских слуг, приехавших с Хвостовым. – Убирайтесь отсюда подобру-поздорову да расскажите всем у Троицы, каково не в свое дело вступаться да ловить изменников без государева указа!
Вся эта сбродная братия не заставила повторять приказания, а повернула коней и врассыпную пустилась обратно по Троицкой дороге.
– А их поберегите покамест! – сказал князь Борис людям, указывая на Хвостова с товарищами. – Завтра они мне сами укажут у Троицы, какие бояре их за князьями Голицыными в погоню посылать осмелились, когда князья свято волю государеву исполнили и тотчас после указа сами в ссылку поехали.
Хвостова и его товарищей увели.
Князь Борис вернулся в избу и сказал князю Василию:
– Изволишь видеть, как ты в пору от Троицы уехал? Видно, твоим приятелям жалко, что им твоей головы не удалось от государя добиться! Теперь поезжай с Богом и жди в Ярославле своего пристава. Да молись усерднее Богу, чтобы он умягчил сердце царево! Ну и мне пора восвояси… Прощай, князь Василий, не поминай брата лихом!
– Прощай, князь Борис Алексеевич! Дай Бог тебе никогда не изведать, каково счастье изменчиво!
И братья обнялись крепко-крепко… Им и в голову не приходило, что они уже никогда более не свидятся в жизни.
XXXV
Спешно отъезжая от Троицы к Ярославлю, князь Василий поручил Куземке мчать что есть духу к Москве, передать грамотку княгине Авдотье Ивановне и все то исполнить, что она ему прикажет, а затем помочь ей собраться в дорогу настолько скоро, чтобы весть об оплате и описи имущества, достигнув Москвы, не успела уже ее застать в Белокаменной.
– Хоть коня загнать, а быть в Москве надо еще до рассвета! – сказал князь Василий Куземке, отпуская его в дорогу и сам собираясь садиться в карету.
Куземка исполнил приказ князя с удивительною точностью. Как отличный ездок, он знал своего коня превосходно, и добрый степной аргамак, подаренный Куземке князем, сослужил своему хозяину хорошую службу. Окольными тропинками, не выезжая на прямоезжую Троицкую дорогу, Куземка в шесть часов с небольшим доехал до Москвы, сделав верст двенадцать крюку, пробрался в город мимо застав и караулов, и начинало чуть рассветать, когда он подъехал к Большому двору князя Василия со стороны Дмитровки, а не со стороны Тверской, чтобы не наделать излишней тревоги.
Но наши деды жили крепко, и со стороны Дмитровки двор князя Василия был обнесен такой же высокой оградой, как и со стороны Тверской, с тою только разницей, что там была каменная стена, а здесь деревянный забор. Куземка попробовал постучаться в ворота, надеясь, что стук будет услышан сторожем, который спал в сторожке около самых ворот. Но на стук его отозвались громким лаем только собаки, спущенные на ночь с цепи.
– Урвайка, Белка, Арапка, цыц, подлые! Разве не чуете, что свой приехал?
Собаки, узнав знакомый голос, стали визжать и подлаивать, прыгая около ворот и скребясь в них своими сильными лапами.
– Ишь, спит дьявол, словно на печь завалился, а тоже сторожем называется! – пробурчал с досадою Куземка, попытавшись еще раз постучаться в ворота.
Потом, не думая долго, он свернул бурку, положил ее на седло, подвел свою потную и усталую лошадь вплотную к самым воротам, вступил ногою в стремя, потом обеими ногами встал на бурку, ухватился за верхнюю перекладину ворот, поднялся на своих сильных руках, сел на перекладину верхом и, как кошка, спустился на другую сторону. Через минуту воротный сторож, крепко заснувший в сторожке, был разбужен здоровенным тумаком в шею и окриком Куземки:
– Так-то ты, леший, боярское добро бережешь! Я на коне подъехал, всех собак переполошил, через ворота перелез, а ты все дрыхнешь?
– Виноват, Кузьма Гаврилыч, недослышал!.. – извинился сторож, помогая Куземке отпереть ворота, между тем как пять огромных лохматых дворняг ластились к ловчему и, приветливо помахивая хвостами, радостно визжали.
Прибрав коня, Куземка пошел будить тех лиц из дворни, которые были ему нужны для облегчения доступа к княгине Авдотье Ивановне. Все были очень удивлены, когда услышали, что Куземка прискакал прямо от Троицы с поручением к княгине и может передать его только лично.
Пошли будить княгиню и порядком ее напугали. Спешно поднявшись с постели, она торопилась одеваться и мыться, расспрашивая свою старую постельницу, не слыхала ли она от Куземки, здоров ли ее князь и не случилось ли с ним беды какой у Троицы?