«…В 18.30 в вечер того же 23-го произошло долгожданное событие — заседание комиссий по фантастике и приключениям с целью обсудить план… <…> Сюжет дела изложить затрудняюсь, а фабула сводится к следующему. От МолГв имели место Синельников, Медведев, Зиберов, Фалеев и ещё какая-то сволочь. И началась мясорубка. Их рубили вручную, на самом высоком идеологическом уровне. Вскрылись такие вещи, что волосы дыбом становились. Я, конечно, знал и раньше о трагической смерти воронежского фантаста Железнова и самоубийстве Юлия Файбышенко, но тут привели их предсмертные письма в редакцию, копии чудовищных рецензий, свидетельства жены первого и матери второго… факты отвратительного шантажа, грубостей, безграмотности и чего только ещё нет. Синельников пробовал отмежевываться и защищаться, да ничего не получилось. Выступали: Юрий Кларов, Кикнадзе, Понизовский, Адамов, Витя Смирнов, Лагин, я, Гуревич, Вайнер-младший, Юра Давыдов, Юрий Смирнов. Большинство имен тебе ничего не говорит, это приключенцы и детективщики, и авторы историко-революционной темы. Я хотел выступить как мэтр по твоему совету, но стенографистки попросили говорить громче, а орать и оставаться мэтром решительно невозможно. Суть моего выступления сводилась к тому, что все безобразия в редакционной работе происходят от вопиющей некомпетентности нынешних работников редакции, и выразил своё общее мнение, что их надобно всех сместить, а директору и главному редактору основательно подумать о своей ответственности за эти безобразия. Заключил собрание Парнов. Его тезисы:
1. (в ответ на слабый писк Синельникова, что СП не вправе обсуждать внутрииздательские дела) Совет создан по указанию высоких инстанций и наделен правом следить за порядком в деятельности не только издательств (по соответствующим жанрам, разумеется), но и в кино и в телевидении, и в театре.
2. Совет не считает для издательства возможной нормальную работу при нынешнем составе редакции.
3. Совет предостерегает Синельникова, на случай если ему вздумается мстить выступавшим здесь авторам. Рим был великолепен. Мы были восхищены. Да, по единодушному мнению ничего подобного этому заседанию не было уже лет пятьдесят. Заседали четыре часа без перерыва, зал был набит битком, и никто не уходил ни на минуту.
Вот что могу сообщить по горячим следам. Не знаю, как это обернётся для нашего сборника, но я счел себя должным выступить так, как я выступил».
Приписка очень характерная. Многие вспоминают, что именно тогда уже после собрания АН произнёс в адрес редакции фантастики «МГ» свою знаменитую фразу: «Суку надо бить» — ну прямо под стать вольтеровской «Раздавите гадину!». Это было сказано в ответ на чьи-то ахи и охи: «Аркадий Натанович, ну, как же вы так неосторожно! У вас же там книжка в плане стоит!..» Но не хотелось ему больше сдерживаться, церемонничать, миндальничать — гори оно всё огнем! Суку надо бить.
В конце 76-го замаячила реальная возможность скинуть всё это ненавистное руководство и вернуть в редакцию фантастки МГ адекватных людей. Но… человек предполагает, а Политбюро располагает. В самом начале 1977-го на завотделом пропаганды ЦК КПСС переводят из первых секретарей ЦК комсомола Евгения Михайловича Тяжельникова, и эта новая метла метёт совсем не в ту сторону, и все надежды в очередной раз рушатся.
Но, так или иначе, во второй половине 1976 года накал страстей литературно-политических доходит до наивысшей отметки, ну и, как следствие, мало что меняется в делах истинно литературных — тон рабочего дневника АБС всё примерно такой же:
«26.09 — Приехал Арк потрепаться».
«11.11 — Прибыл Арк в Лрд. Думаем над повестью».
«12.11 — думали».
«15.12 — Приехали в Комарово писать повесть, но придётся писать добавление к сценарию для Тарк.».
Радостное событие случается в самом конце года. 23 декабря БН покупает свою первую машину — «запорожец-мыльницу». Его официальное название — ЗАЗ-968М. Это был прекрасный аппарат для бездорожья — плоское днище и нечрезмерный вес (трое мужиков, в общем, хотя и с трудом, но уверенно способны были перенести его через камни или не слишком протяженную топь). Но печка! О, эта печка! Ничего более озлобленного и капризного БНу не приходилось встречать в мире машин и механизмов! Она являла собою нечто антирегулируемое. Однако цена этого «дешёвого» автомобиля — около 4300 рублей. И деньги удалось наскрести только благодаря проданной коллекции марок, которую он собирал много лет.
А в Москве проходит ещё одно своего рода историческое событие — первый Всесоюзный семинар молодых фантастов в Литературном институте, прообраз будущих ежегодных встреч в домах творчества. Ещё очень многое непродуманно, бестолково, скучновато, и принцип отбора участников на семинар достаточно случайный, но сам факт, безусловно, отрадный. БН опять участия в этом не принимает. Принимают его ученики. И то не с его подачи. БН даже наоборот Штерна, например, отговаривает:
«Семинар молодых в Москве действительно будет. От нас туда посылают Балабуху и Ларионову как наиболее активно печатающихся. Пустят ли Вас туда? Думаю, что ДА, особенно если воспользуетесь знакомством, скажем, с Володиным. А вот стоит ли туда ехать? На кой это Вам хрен? Чего Вы там не видели? Глубокое заблуждение, что путь в литературу лежит через семинары и совещания. Путь в литературу лежит через личные контакты с издателями. Из этой вот теоремы и исходите».
АН тоже относится к семинару без энтузиазма — компания в целом не слишком приятная, но отказать Нине Берковой не может и принимает участие как один из докладчиков и руководителей.
Запись в дневнике будет крайне лаконичной:
«13 декабря 76 г. …Я выступал на семинаре, было занятно. Затем в ЦДЛ встреча со Славой Рыбаковым, Борей Штерном, Мишей Ковальчуком и ещё тремя ребятами. Грустновато…»
Ещё трое ребят — это, скорее всего, Геннадий Прашкевич, Виталий Бабенко и Андрей Балабуха. Они-то хорошо помнят, как именно там, на семинаре, впервые познакомились с АНом. И уже только ради этого стоило проводить подобные семинары. Через несколько лет на ежегодных всесоюзных семинарах в Малеевке и потом в Дубулты АБС и их соратники начнут серьёзную работу по подготовке своей смены. И самой главной будет даже не учёба — какая там учёба! — главным будет общение. Без этого невозможен нормальный литературный процесс. Особенно в такой специфической области, как фантастика, особенно в такой специфической стране, как СССР, особенно в такое трудное, душное время…
Если мы сразу выведем за скобки «Сталкера», а о нём впереди разговор особый, окажется что следующий, 1977 год мало чем отличался от 1976- го. Даже в письмах то и дело повторяется как рефрен: новостей никаких. Насколько продвинулся «Жук в муравейнике» неинтересно даже рассказывать. И также тоскливо рассказывать о бесконечной войне с «МГ», уж лучше проиллюстрировать её конкретным письмом АНа от 15 июля:
«Вчера я получил от Медведева эту рукопись и эти безобразные претензии к оной с приложением письма этого вонючего лицемера. (Грубовато, конечно, и лично я терпеть не могу такого эпитета, но… из песни слова не выкинешь. — А.С.) Погляди и принимай решение. Что касается меня, то я бы положил написать язвительное письмо и отослать ему вместе с рукописью, а копии письма направить — одну в ВААП к Харуте и одну в аппарат Зимянина. Можно, конечно, и принять кое-что из его идиотских претензий. Посылаю тебе также и проект такого письма, написанный Сашей Мирером, он там кое-что напутал, но посмотри суть. Было бы неплохо, если бы ты написал письмо сам, подписал бы от нашего с тобой имени и вместе с рукописью направил обратно в МолГв. Кстати, обрати внимание: по ошибке или сознательно они перепутали адрес моей квартиры, так что рукопись неделю напрасно бродила по почтовым ведомствам. Хорошо ещё, что на почте нашлись люди, которые меня знают, иначе бандероль эта могла бы и месяц таскаться по инстанциям».
Ну и ещё одну запись, теперь уже из дневника АНа хочется процитировать (в конце ноября он вместе с женой приезжает в Ленинград просто поговорить, останавливаются у мамы):