Промучились ещё с полгода, переносили действие из зимы в лето и обратно, убирали и возвращали персонажей… В общем, укатали друг друга здорово, но, в конце концов, получилось то, что получилось — средненький, по-ученически грамотный, в меру беззубый, никого не раздражающий и весьма зрелищный фильм. По всеобщему признанию, он на сегодняшний день — самая точная экранизация АБС, не исказившая авторского замысла, но и доказавшая в очередной раз, что не привнеся ничего нового, своего, нельзя создать произведения киноискусства.
Рассказывая об этом фильме, хочется завершить цитатой из письма БНа АНу от 7 ноября 1981 года:
«Вдруг подвалило из Таллинфильма — 2188.82. За что? Неужели добавка за выполнение плана? Если так, то — ай да ОуПА! А вы всё долдоните: „Сталкер! Сталкер!“ Вот фильм так фильм! Тарковский, Тарковский!.. Вот режиссёр — Кроманов! Да здравствует коммерческий кинематограф!»
И возвращаясь к Герману — о втором случае их эпизодической совместной работы с БНом.
В 1975 году БН был, мягко говоря, не сильно занят и по просьбе друга Лёши в течение месяца, а то и двух помогал ему выстраивать сценарий будущего фильма «Двадцать дней без войны». Участие БНа в итоге никак и нигде не обозначили, Алексей просто по взаимному согласию заплатил ему 300 рублей, что по тем временам было очень и очень кстати. А уже летом 1976-го БН напишет в письме Борису Штерну:
«С фильмом Германа тоже ни хрена не понять. С одной стороны, он, казалось бы, формально принят. С другой — ленинградское начальство стоит горой против и требует вырезать то-то и сократить то-то. С третьей — в „КомсПравде“ была превосходная, хвалебная и точная рецензия на этот фильм. С четвёртой — высшее московское начальство должно смотреть и сказать последнее окончательное слово… в общем, ни хрена не понять. А у Германа — жена на сносях, и родственники уехали в США, и нервы — как рояльные струны… Жуть!»
Действительно, нелегко понять, как могут не выпускать в прокат фильм, на который уже была положительная рецензия в центральной прессе. Но такова уж судьба всех больших талантов. Действительно, ни один из фильмов Германа не выходил на экран без приключений.
Наконец, история с «Трудно быть богом» тоже имела ещё несколько «промежуточных финишей» и даже без участия Германа. Отлежавшись добрые десять лет, замысел был реанимирован в пору литературного затишья и активной работы братьев в кино — в конце семидесятых. АН в Москве познакомился с режиссёром Ирмой Рауш (она же Ирина Тарковская — первая жена Андрея Арсеньевича), и той показалось, что наступил удачный момент для запуска картины теперь уже на «Мосфильме» или на студии Горького. Вот пара строчек из письма АНа от 1 марта 1978 года:
«Ирина Тарковская (наш реж по ТББс) землю роет, требует поскорее оформлять последний вариант сценария. Что-то там проясняется, как я понял. Обещал сделать и сдать ей к следующему вторнику».
Какой при этом использовался сценарий, выяснить за давностью лет не удалось. Вероятнее всего, за основу принимался германовский и переделывался под нового заказчика, во всяком случае известно, что за вполне законченный текст Стругацким даже были заплачены деньги, причем именно со студии Горького. Однако и этот проект увял, не успев расцвести. Всё-таки где-то там наверху врагов у АБС оказалось больше, чем друзей.
А через два года — новое оживление. В конце апреля 1980-го к АНу пришёл молодой, энергичный, не равнодушный к фантастике вообще и к АБС в частности Карен Шахназаров. К тому времени он уже поставил неплохой фильм «Добряки» по пьесе Леонида Зорина с Бурковым в главной роли и написал один вполне успешный сценарий — «Дамы приглашают кавалеров». Карен предложил следующую схему: «Мосфильм» как бы выкупает сценарий «Трудно быть богом» у студии Горького, АБС уже ничего не получают в аванс, но им и работать не надо. Потому что сценарий он напишет сам, совершенно другой. В наше время это бы назвали просто выкупом прав, но в те годы так ещё не говорили: не было у автора никаких прав, он просто выполнял работу. Но, так или иначе, АБС согласились, оба, им уже не охота было возиться с той же вещью в третий раз. Главное — сняли бы фильм, а там и на потиражные есть надежда, и на вторую серию, как было с Тарковским. В общем, доверились мальчишке (ему тогда было двадцать восемь). А мальчишка оказался талантливый.
В день открытия московской Олимпиады, 19 июля, АН пишет брату:
«Впечатление о ТББс — самые приятные. Шахназаров сделал поистине великолепную штуку: взял текст ТББ и, практически не прибавив ни слова, изъял из него текст ТББс — не изъял, конечно, а извлек. Эффект при чтении получился ошеломляющий. Сейчас он распечатывает и передаёт Алову и Наумову (это руководство студией-4 „Мосфильма“). Уверяет, что единственный уровень, где сценарий может застрять, — это Госкино».
Вот там он, как видно, и застрял. Ничего не удалось сделать даже энергичному Карену, даже несмотря на папу — известного философа, высокопоставленного работника ЦК КПСС Георгия Хосроевича Шахназарова, по совместительству фантаста Георгия Шаха. Жаль.
И особенно жаль, что Карен Георгиевич, автор многих замечательных фильмов, в том числе и фантастических («Город Зеро», «Сны») не вернулся позже к этой своей идее.
Разумеется, следует рассказать чуть больше и о советско-германском фильме. Этот новый дерзкий киноподход к непокорённой книге был совершён в середине 80-х, и теперь амбиции взыграли у столь серьёзной организации, как «Совинфильм». Кто-то там сообразил, что достойную фантастическую картину не удастся снять без участия иностранного капитала, а также иностранных же профессионалов. Почему-то совместное производство решили затеять на Киевской студии имени Довженко. Договор с АБС был заключен 7 марта 1984 года, но как-то странно: составлен, обсуждён во всех деталях, однако подписан лишь со стороны авторов. Не дождавшись подписи другой стороны и чувствуя, что их пытаются полностью отстранить от написания сценария, АБС 14 августа того же года пишут письмо на студию и отдельное письмо в Госкино, где заявляют о расторжении договора. Даты известны нам точно благодаря письму АНа брату, в котором все эти страдания подробно излагаются.
А письмо-то примечательное! Оно стало последним в огромной (больше тысячи конвертов) переписке соавторов. Дальше, начиная с 15 августа 1984 года, Стругацкие общаются между собой только по телефону и при встречах. Сыграли роль три фактора: ставшая простой и удобной автоматическая связь между городами, некоторая усталость обоих от бесконечного писания и заметное улучшение материального положения — междугородние звонки они вполне могут себе позволить, не глядя в ужасе на часы по ходу долгих разговоров. А мне как биографу остаётся только пожалеть, что никто не записывал на магнитную ленту всех этих бесценных теперь разговоров.
Так вот, на желании АБС расторгнуть договор история с «Трудно быть богом» не завершилась, как всем известно. Она тянулась ещё пять лет. Стругацким не хватило терпения и сил бороться, довольно скоро они махнули на всё рукой (кроме гонораров, конечно, которые, слава богу, были всё-таки выплачены) и стали смиренно ждать, что из всей этой ерунды получится. Особенно раздражал Даль Орлов, против которого рьяно выступал АН. Но что поделать! Коммерческое кино да ещё в союзе с советской Системой, пусть и в предынфарктном уже состоянии, показало свой звериный оскал. Фильм немало попил кровушки у братьев и получился (в противоположность «Отелю…») самым далёким от идей, от стилистики, от образов — от всего, что было в повести. Наверно, можно простить создателям многие глупости, допущенные в сценарии (хотя лично я прощать бы им не стал ничего), но концовку с применением землянами всей мощи своей техники, уничтожающую весь авторский замысел, — простить нельзя. И потому в итоге я тяготею, конечно, к резкой оценке БНа, считающего немецкий фильм самой большой неудачей из всех экранизаций АБС. Более мягкого мнения придерживался АН. К такого рода фильмам он умел относиться по-детски доброжелательно и признавался, что несколько раз смотрел фляйшмановскую поделку не без удовольствия, ведь с какой-то стороны всегда приятно, если из того, что ты придумал, делают кино, его ведь многие посмотрят, а потом, глядишь, и книжку прочтут.